История мира в пяти кольцах

Матч за третье место в дивизионе «Б» чемпионата мира по хоккею с мячом в Ульяновске между сборными Украины и Монголии порадовал публику массовой дракой. Основное время закончилось 5:5. В дополнительное время сборная Украины забила победный мяч, ее игроки затеяли праздновать победу. Однако соперникам из Монголии это не понравилось – разгорелась потасовка, которую удалось остановить только после вмешательства полиции.

Раньше в этот хоккей играли 4 страны; в первом чемпионате мира (1957) вообще было три команды, СССР, Финляндия и Швеция, со второго (1961) присоединилась Норвегия, до 1985-го играли вчетвером, потом возникли американцы, потом снова пауза в пополнениях на пять лет. И лишь с девяностых повалили запросачивались и другие страны, поинтереснее, вроде Киргизии, Словакии и Сомали. В последнем чемпионате в двух дивизионах играло уже 16 стран.

Выигрывали чемпионат мира, впрочем, до сих пор только три команды, Швеции (12 раз), Финляндии (1 раз) и СССР-России (остальные 25 раз в начале 2019-го стало 26).

Сборную Швеции я однажды видел с забора. У моей школы в городе Новосибирске был, да и до сих пор есть, общий забор со стадионом «Сибсельмаш». Из окон школы поля не видно, трибуна закрывает, но можно было после уроков просто перелезть через забор и попасть на игру, тем более что в конце семидесятых и начале восьмидесятых матчи начинались почему-то в будни днем, в час или в два, идеально после школы. На Швеции, которая гастролировала по Сибири с товарищескими матчами, у забора, конечно, поставили охрану, не прыгнешь… но можно было прищемиться между забором и деревьями. Опершись на последние, кое-что было видно… в частности, было видно, как «Сибсельмаш» открыл счет. Потом шведы, конечно, оживились, выиграли что-то типа 7:3.

В какие-то из зимних или весенних каникул на стадионе проходил юношеский турнир. Я пришел однажды на игру «Сибсельмаша» с командой, которую расценивал как слабую (ну, судил по тому, что соответствующая взрослая команда слабая; некорректная, конечно, экстраполяция). Но «Сибсельмаш» продул с каким-то неприятным счетом. Что-то типа опять же 3:7.

Неприятно было, не стану скрывать.

После игры я шел до угла Пархоменко и Дружбы с компанией хоккеистов и незнакомых подростков, ну как «с», шел просто рядом. Один из подростков попросил у одного из хоккеистов понести его клюшку (они в х с мячом нелепой формы, закрученные). Тот дал. Другой хоккеист решил, что и мне будет приятно понести клюшку настоящего, пусть и юного, хоккеиста, и предложил мне. Я отказался, грубо сказав что-то вроде «выигрывать надо».

«Ага, выигрывать…» – начал хоккеист и осекся.

И я запомнил эту осечку.

Будто парень хотел что-то сказать, но не сказал. А через несколько лет меня осенило: «Сибсельмаш» играл против переписанных. Кто это такие? Это спортсмены, которым на деле больше лет, чем в документах. На детском и юношеском уровне год-два – огромная разница. 15-летние легко насыплют 14-летним полное лукошко голов. Зачем это нужно? Затем, что работа детских школ в каких-то неостроумных кабинетах оценивается исходя из спортивных результатов… вот тренеры и мухлюют. Эта практика вредная не только потому, что растлевает души, но и потому еще, что наносит чисто спортивный ущерб: чтобы стать хорошим игроком, в детстве нужно оттопыриваться с шайбой и мячом, веселиться, радоваться игре, а не решать задачи про место на пьедестале. Она была распространена широко в СССР (даже затронута в детском фильме «Ни слова о футболе»), будто бы распространена и в современной России.

Еще она распространена среди африканцев. Не знаю… наверное, по схожим соображениям, но, может, и нет. Или вот пришла новость, что в чемпионате Индии забил гол 16-летний игрок (Гурав Мукхи его зовут), а потом выяснилось, что ему 28.

Существует, кстати, неполиткорректная шутка, что для выяснения подлинного возраста спортсмена имеет смысл его распилить и посчитать годовые кольца на срезе. Возможна эта шутка благодаря термину «дерево», оскорбительно употребляемому в отношении неповоротливых, малопластичных игроков (чаще всего – центральных нападающих).

Но не всегда сравнение с деревом оскорбительно для человека. Например, Рильке в эссе «Ворпсведе» делает айайай искусству за то, что оно все познавало-познавало человека, но никак не хотело заняться пейзажем, чем (это я формулирую, как понял) внесло некоторый раздрай в идею мировой гармонии. Хорошо, что нашлись художники, сначала Рёйсдал, а уж потом и Фойербах с де Шаванном, а уж за ними и художники колонии Ворпсведе, которые вовремя отдали дань природе, но не похерив человека, а поставив ему новый контекст.