История миров: Блуждающие огни (СИ)

Насыщенный воздух проникал в меня, пронзая холодом все нутро, и, часто вибрируя, выходил. Я услышала низкое рычание и поняла, что оно принадлежит мне. Дракон отпустил шкуру, медленно выпрямился и отошел на несколько шагов.

— Победи меня, — сказал он, но губы его не шевельнулись. Это был не его голос.

Я ощущала возросшую массу тела, тугую силу в мышцах. Я чувствовала, как, свистя, воздух покидает клыкастую пасть, как когти широких лап утопают в земле.

— Победи меня, — просьба, подобная мольбе эйтинского принца Андора: «Прекрати мою ярость, затуши мой огонь». Мольба…

Но другая я, так что внутри осталась человеком, словно смотрела со стороны и понимала, что, чем бы я ни достала безоружного Локариса, клыками или когтями, рана будет рваной и болезненной. Дракон плавно наклонился, глядя мне в глаза, так осторожно наклоняется человек перед собакой, чтобы поднять с пола палку или камень, только Локарис не боялся, он провоцировал. А я вместе с отвращением от мысли, что могу ощутить во рту его кровь, прорвать зубами кожу, слышала навязчивую мольбу: «победи меня».

Камень с глухим звуком ударился в спину, я услышала короткий взвизг — он принадлежал мне. Я рванулась на Локариса, намереваясь сбить его своей массой, просто снести с ног, не пуская в ход когти и клыки. Но уронить мужчину не удалось, он воспользовался моей же скоростью и перекинул через себя. Я мешком упала к пересыхающему ручью, собрав спиной листья и грязь.

Все было на первый взгляд просто: прыгай да кусай. Дело даже не в том, что Локарис с легкостью парировал мои атаки, иногда сбивая кулаком, а в том, что его удачи и мои падения будили во мне неистовую ярость. Ярость, которую я никогда не чувствовала, которую могла осмысливать и наблюдать со стороны.

— Я могу превратить тебя в мешок с переломанными костями, — Дракон обходил меня по кругу, пока я снова училась дышать после встречи с деревом, после того, как рука мужчины, схватив меня за шкирку, словно котенка, кинула в сторону. Он шел, не спеша, с прямой спиной, придирчиво осматривая. — Победи меня.

Я подтянула под себя заднюю лапу, собираясь ей оттолкнуться, как только Локарис подойдет ближе. Следила за ним, притворяясь, что не в силах подняться, и он подошел ближе. Оттолкнувшись, я кинулась вперед, лапы поехали по грязи, а Локарис оказался слишком быстр и успел отстраниться. Тем не менее, мои зубы сомкнулись в нескольких сантиметрах от его руки. Мессир улыбнулся, словно говоря: «вот теперь игра, наконец, началась».

Я была зла до чертиков. И, ох, как хотелось что-нибудь ему порвать, достать, наконец. Отведать этой вязкой крови с сиреневым отливом, прокатить ее по пересохшему горлу. Он позволил сократить дистанцию, все еще не давая ни укусам, ни лапам себя достигнуть, но хотя бы перестал перекидывать меня от дерева к дереву. Нужно его повалить — пока он на ногах, шансов у меня нет.

Локарис снова сбил меня ударом. Я оттолкнулась лапами, упираясь в его ноги, двинула свое тело по земле. Так я не могла сделать хороший прыжок, но оказалась у него за спиной, и зубы мои, пусть случайно, но сомкнулись в правильном месте, зацепив кожаный ремень. Я мотнула головой, вкладывая в движение всю силу, и Локарис упал. Схватись я за рубашку, даже зацепив его кожу, рванула бы и осталась с обрывком ткани в зубах; ремень же был крепкий и не порвался, не дав мужчине устоять.

Дракон быстро перевернулся на спину — я не успела встать на лапы, но теперь моя голова была рядом с его. Я двинулась раньше, чем сообразила, что, не подхвати меня его руки, я бы порвала ему горло. Локарис держал меня за шкуру по обеим сторонам от ушей, а я, не в силах остановиться, бесполезно клацала зубами перед его лицом. Он вытянул руки, продолжая лежать, но их длины было недостаточно, чтобы обезопаситься от лап.

Злость бурлила во мне, злость и досада — из-за него со мной все это происходит! Не без наслаждения я провела лапами по его груди, словно собиралась вырыть в ней яму. Затрещала ткань рубашки, в нос ударил запах желанной крови. Я не собиралась повторять движения, но Локарис перевернулся, вдавливая меня в землю. Зажатая его пальцами кожа на шее натянулась, мешая дышать. Он почти лег на меня, и лапы оказались бесполезны: слишком большие, чтобы упереться в грудь или в живот и отбросить.

С минуту он смотрел мне в глаза, ни злости, ни азарта. Моя судьба могла решиться от одного его движения. Неожиданно он улыбнулся, губы его чуть разомкнулись, обнажив белые зубы. По человеческим меркам он улыбался бы от уха до уха, будто говоря: «классно поиграли».

* * *

— Я монстр. Теперь я монстр… — я снова сидела в императорской части шатра, на постели мессира. Сейчас не чувствовала ни зла на него, ни толики ярости, лишь смущение и досаду.

Дракон тем временем снял камзол, который надел на изодранную блузу, чтобы его солдаты ничего не заподозрили. Стянул и саму блузу, а потом раскрыл сумку с зельями.

— Я не хотела.