История мировой культуры

Создавалось впечатление, что коммунисты решили провести с населением России эксперимент, аналогичный тем, какие Павлов проводил с животными, хотя он, по собственным словам, пожалел бы для социалистических опытов даже лягушку. Выработанные функционерами КПСС у советских людей условные рефлексы столь же неестественны. Они закреплялись, но вызывали и произвольные действия, называемые неадекватными реакциями, которые в конце концов положили предел коммунистическому эксперименту. Дискредитация коммунизма в СССР – яркий пример того, как насилие губит идею. Сейчас в России дискредитируется идея демократии, в частности, из-за денежного насилия и тоталитаризма.

Действует ли механизм торжества зла вследствие непротивления ему? В определенных пределах, пока в действие не вступает механизм самоистребления зла, приводящий к гибели его носителей. Об этом стихотворение З. Гиппиус «Грех».

Змея сама, свернувши звенья,
В свой собственный вопьется хвост.
И мы простим, и Бог простит.
Но грех прощения не знает,
Он для себя себя хранит,
Своею кровью кровь смывает…

Коммунистический режим победил царя, чиновников, Белую армию, буржуев, крестьян, рабочих, своих же сторонников. Он рухнул не от масонского заговора, происков ЦРУ, романов Солженицына и деятельности диссидентов. Истребив здоровые творческие силы, зло не может существовать. Оно становится все сильнее… и вдруг рассыпается, как карточный домик, на вершине торжества. Тут нет ничего мистического: с победой зла иссякают творческие силы, без которых невозможна жизнь. Зло не имеет в себе созидательного начала и, оставшись наедине с собой, уничтожает само себя. Нужно ли с ним в таком случае бороться? Нужно, но не его способами, а посредством культуры.

Крах идеологии не обязательно разрушает цивилизацию, а тем более культуру. Гибель коммунистической идеологии не обязательно должна разрушить русскую цивилизацию. Культура может выжить под идеологическими глыбами и выползти из-под них, хотя идеология всячески стремится подчинить себе культуру. Господство идеологии представляет собой величайшую опасность для культуры. Но идеология – пустоцвет на древе культуры и без нее сама гибнет. Яркий пример: борьба коммунистических властителей с теми деятелями культуры, которые отнюдь не хотели вступать в конфликт с идеологией, а отстаивали свою самостоятельность, без которой невозможно творчество, и все же подвергались репрессиям, как, например, философ А. А. Зиновьев, на произведения которого часто ссылаются нынешние коммунистические оппозиционеры.

Массовая культура

В период, когда появляется и растекается по общественному телу масса, идеология становится главной формой культуры, а остальные виды объединяются под названием массовой культуры – некоего суррогата, призванного развлекать и отвлекать массы от настоящего дела. Зрелища были в моде еще в Древнем Риме, но там не было идеологии. Римские тираны прямо без обиняков и оговорок осуществляли свои кровожадные желания и замыслы.

Понятие массовой культуры внутренне противоречиво, поскольку масса не обладает творческим потенциалом, а стало быть, и не может иметь культуры в ее истинном понимании. Однако вряд ли следует удивляться противоречию названия того, что само в себе противоречиво. Особенности массовой культуры зависят от того, какой форме идеологии она служит. Массовая культура идеологии власти обычно строга и однообразна, пропагандирует послушание и долг, и олицетворением ее являются марши и газеты. Массовая культура идеологии потребительства более легка и разнообразна, пропагандируя секс и беззаботную обеспеченную жизнь. Ее олицетворение – комиксы и иллюстрированные журналы.

Произведения массовой культуры подлаживаются под интересы масс, испытывающих нездоровую тягу к насилию, жестокости и власти, в форме детективов и житий разведчиков, причем идеология власти хочет втиснуть в эти произведения идею верности государству, а идеология потребительства – представление о силе и независимости.

С другой стороны, массовая культура есть то, что способно спасти массы от идиотизма монотонной повседневной жизни. Это как бы защитная реакция, но такая, которая духовно разрушает человека. Этим последним она отличается от настоящей культуры, которая будит истинно человеческое. Культура отражает систему общественных отношений и характеризует самого человека. Засилие массовой культуры с ее проповедью силы, обеспеченной жизни и порнографии отражает отвлеченно-чувственную тягу современного человека к власти, потребительству и сексу.