История мировой литературы. Древний Ближний Восток

Поэма «Женитьба Энлиля» несет в себе множество интересных аспектов. Она сообщает важные и колоритные подробности о том, как происходили у шумеров сватовство и собственно свадебная церемония. Однако особенно интересно то, что вторая поэма об Энлиле и Нинлиль явно спорит в своих основных моментах с первой, словно древний автор поставил задачу продемонстрировать, что все в истории «обзаведения» верховного шумерского бога супругой было совсем не так, как рассказывала поэма «Энлиль и Нинлиль», что все было сделано «по правилам». Как отмечает В. К. Афанасьева, «в рассказе неоднократно подчеркивается “законность” отношений Энлиля и Суд и опровергается даже намек на сближение их до законного брака, тем более – рождение младенцев. Многие фразы первого текста цитируются и тут же опровергаются: “ничего этого не было” – как бы пытается уверить своих читателей (слушателей) автор»[293]. Можно увидеть в этом определенную эволюцию взглядов шумеров на семью и брачные отношения, стремление упорядочить свободные сексуальные связи, свойственные архаическому обществу. Теперь невозможна связь (тем более насильственная), не освященная торжественной брачной церемонией; явный акцент делается на девственности Суд и на соединении героев по взаимной любви. В таком случае, кажется, вторая поэма должна, по сути, отменить первую, а первая уже не должна восприниматься шумерским сознанием как авторитетный, тем более сакральный, текст. Однако этого не произошло. В. К. Афанасьева пишет: «…удивительнее всего то, что, судя по числу сохранившихся копий, обе версии были достаточно популярны в течение достаточно длительного промежутка времени – более тысячи лет»[294]. Исследовательница объясняет это тем, что в обоих рассказах «сталкиваются и противопоставляются друг другу не только и не столько стадиально бытийные формы развития общества, сколько эзотерический и экзотерический мифологические пласты»[295]. В двух текстах сталкиваются «тайное знание и массовое сознание»; если первая поэма – «миф космического сознания», то вторая – «земного, а в категориях социальных – стремление ранней государственности к упорядочению свободных брачных отношений, характерных для архаических обществ»[296]. Это еще раз демонстрирует, насколько сакрально-мифологическое глубоко внедрено в сознание, насколько оно остается неизменным даже в ходе эволюции социальных отношений и психологии человека.

Если собственно космогонические мифы до нас не дошли (они являются частью этиологических сказаний), то мифы об устройстве земного бытия, о сотворении божеств, которым поручено следить за порядком на земле, о сотворении сельскохозяйственных орудий представлены очень обильно и составляют самую обширную часть шумерских мифологических сказаний. Некоторые из них связаны с деятельностью Энлиля. Так, в одном из сказаний Энлиль создает скотоводческих богов Эмеша (Лето) и Энтена (Зиму), которые приносят на землю изобилие и плодородие:

Энтен приказывает овце родить ягненка,
Корове и телке велит он дать много мяса и жира,
он создает изобилье.
В долинах дикому ослу, козлу и газели он дал радость,
Небесным птицам в вольном небе – он дал им вить гнезда.
Рыбам в море, в заболоченных реках – он дал им
иметь потомство.
Деревья он посадил, он создал плоды.
Зерно и травы он создал в изобилии…
Эмеш создал поля и деревья, сделал просторные
стойла и пастбища,
В полях он создал изобилие…[297]

Энлиль благословляет и освящает города, дарует им изобилие. Путешествие богов-покровителей того или иного города за милостью к Энлилю является распространенным мотивом шумерских мифологических сказаний. Так, в одном из них описывается путешествие из Ура в Ниппур бога луны Нанны, который приносит Энлилю богатые дары, а тот наделяет Ур богатством, окрестные реки, леса, поля – плодородием. В другом сказании бог Энки сотворяет город Эреду, или Эредуг (поднимает его из морской пучины), и отправляется к Энлилю с просьбой освятить город.