История Млечного пути

Везли их, судя по всему, из города в пустоши. Везли в битком набитом транспорте, который отыскали в музеях или вообще на свалках. Громоздкие автобусы из тонкого железа, с окнами из стекла, которое уже сотню лет используется лишь в декоративных целях, при изготовлении каких-то там изделий и объектов искусства. Жесткие нерегулируемые сиденья, рев явно не электрических двигателей, специфические запахи горения дизельного топлива, которое к тому же нещадно дымило черными выхлопами. Из таких же доисторических динамиков, как и сами автобусы, в салонах вел рассказ жутко искаженный мужской голос. Запись стояла на повторе. По окончании она повторялась вновь. Голос рассказывал о том, что в Неополисе произошла техногенная катастрофа с выбросом в атмосферу радиоактивных изотопов. Ни слова об атаке извне. Инструкция говорила о том, что по прибытии в некое место за городом, все пострадавшие в обязательном порядке должны будут разделиться на мужчин и женщин, после чего подвергнуться полной санитарной обработке в модульных полевых пунктах, которые еще находятся на стадии развертывания. Людям будут выданы стандартные комплекты одежды и тем, у кого будет отсутствовать проявление симптоматики лучевой болезни, будет предоставлено временное место в палаточном лагере. Лена решила что лагерь, как и модульные пункты военных за такое короткое время вряд ли еще развернуты и по приезду на место им в этих автобусах придется ждать довольно длительное время. Еще голос вкратце поведал о тех самых симптомах последующих за облучением радиацией, мерах предосторожности, о приведенных в полную готовность медицинских бригадах, готовых к оказанию соответствующей медицинской помощи и о том, что вернуться в свои дома люди смогут только после того, как власти города им это позволят.

− Ты куда? — Старая женщина вцепилась в Лену, которая решила встать со своего места и подойти к солдату, сопровождающего транспорт с людьми.

− Сейчас вернусь.

Солдат стоял в проходе закрытых передних дверей автобуса. На нем был активированный тактический боевой костюм защитной армейской расцветки и надетый поверх него прозрачный комбинезон. В слоте за спиной штурмовая винтовка. На поясе болтался импульсный разрядник.

− Прошу прощения. − Она обратилась к солдату, который и без того видел, ее перемещение по салону автобуса в его сторону, но не отреагировал раньше и не приказал ей вернуться на посадочное место, а значит не откажется перекинуться парой слов. — Можно вопрос?

− Можете спросить, но скорее всего я Вам не отвечу. Мы сами ничего толком не знаем.

− Какой нанесен городу ущерб?

− Нас подняли по тревоге три часа назад. — Его лица естественно Лена не видела, но по голосу понимала, что он сам находится в подавленном состоянии. — Ничего не знаю. Но приказ был, действовать по инструкции в случае ядерной атаки. Нам еще повезло, что наземный транспорт, сохраненный специально для такого случая, практически весь оказался в рабочем состоянии. Флоп-трассы обесточены. Глобальной информационной сети нет. Что будет дальше неизвестно, но просто делайте то, что будут говорить и все будет нормально.

− Хорошо, спасибо. — Лена поблагодарила его и, держась за поручни, проталкиваясь через людей, которым не хватило места, направилась к своей семье.

Когда транспорт с эвакуированными жителями Плиски прибыл на пустошь за городской чертой, всем приказали выйти и собраться рядом с автобусами, которых было не меньше сотни. К покинувшим транспорт людям, среди которых было полно стариков и детей, подходили медики в сопровождении солдат и провожали на территорию распределительного участка, которым служила просто относительно ровная часть пустыря. Дальше стояли каркасные сборные модули, а за ними расположился палаточный лагерь.

Автобусы, избавившись от пассажиров, рыча моторами и выплевывая в атмосферу завесы воняющих черных выхлопов, разворачивались и уезжали снова в сторону Неополиса, за новыми партиями пострадавших.

В распределительном центре людей делили по половому признаку и группами по тридцать человек, сопровождали в модули. Те, кому становилось плохо, кто терял сознание или просто жаловался на самочувствие, уводились из общей массы людей, медиками. На удивление, таких оказалось не очень много. Возможно, это объяснялось тем, что взрыв произошел рано утром и большинство жителей Плиски находились в своих домах, а не под открытым небом. Обстановка в Мадаре с пострадавшими, скорее всего была куда хуже, но про них ничего не было известно. Должно быть, их вывозили на другие полигоны.

В санитарном дезинфекторе, под который был оборудован полевой армейский модуль, людей заставляли снимать с себя всю одежду и складывать ее в полимерные мешки, каких тут было огромное количество. Потом заводили в специальные камеры по десять человек, обдавали водой из шлангов, наносили на их тела какую-то пену, имеющую специфический запах, а потом снова водой, ее смывали.