История моего безумия

– Чем этот текст так важен для тебя? Почему ты пытаешься подорвать мою репутацию у читателей и лишить уважения близких? Думаешь, почувствуешь себя отомщенным за глупую историю с девчонкой? Не верю. Тут явно есть что-то еще.

– Я расскажу, но не сразу. Будем меняться: ты мне главу, я тебе ответ на один вопрос. Так что… садись за компьютер.

Он выключил веб-камеру.

Я долго перебирал в памяти сказанное и понял, что выхода нет: придется написать проклятую книгу.

Я открыл текстовый редактор, немного подумал и решил работать в привычном режиме. Начать с пролога. Первые слова пришли в голову мгновенно…

Когда роман будет закончен, я умру.

Часть 2 Признания

Глава 47

День 1-й

Мне страшно. Страх электризует мозг, парализуя мысли и тело. Я похож на попавшее в капкан животное: оно чувствует, что вырваться не удастся, и покорно ждет смерти.

Единственная отдушина – пачка бумаги и ручка.

Я решил вести дневник последних дней, может, удастся успокоить взбесившиеся мысли, положив их на бумагу. Чтобы оставить след. Текст, который я напишу по его требованию, будет неполным без этого свидетельства.

Я вдруг осознаю, что не теряю надежды обрести свободу. Учитывая ситуацию, надежда безумная, но в этой истории все лишено смысла.

Буду писать в темноте и прятать листки под матрас.

День 2-й

Я написал пролог меньше чем за день и, хотите верьте, хотите нет, получил удовольствие от работы.

Я увлеченно сочинял завязку, заманивал читателя намеками и загадочными зацепками, которые раскрою в следующих главах.

Главная тема романа – смерть. Она присутствовала в большинстве прологов моих предыдущих текстов: так я давал понять, что впереди головокружительные приключения.

Однажды Господин Издатель поинтересовался, почему я так поступаю. Все просто: смерть и болезнь очень жестоки, все наносное, поверхностное становится неважным, и человек возвращается к истинному смыслу своего существования. Болезнь и смерть заставляют нас говорить вполголоса и не заноситься, мы забываем о суетном и начинаем думать о жизни и судьбе.

Все так, но сегодня я впервые пишу о собственной смерти. Это особенно вдохновляет: любой автор позавидовал бы такому уникальному сюжету. Нужно выжать из него все возможное.

Мной овладевает азарт, я забываю о заточении и испытываю удовольствие – нездоровое, даже патологическое, но понятное тем, кто вечно ищет главный сюжет своей жизни.

В данном случае – сюжет собственной смерти.

* * *

Я завтракал и перечитывал написанные накануне страницы. На экране появилось лицо Джима.

– Пролог хорош, – сказал он. – Слегка претенциозен, да и стиль, как всегда, хромает, но мне понравилось, что ты превратил финал истории в наживку. Умеешь заинтриговать читателей, что и говорить.

– Ждешь благодарностей за комплимент?

Он пропустил колкость мимо ушей и продолжил:

– Ты смирился со своей участью. Я это оценил.

– Такой уж у меня стиль…

– Теперь опиши, каким ты был до публикации первого романа.

– Я был хорошим человеком.

– Это банальное определение, а мне нужны слова, фразы, главы, которые позволят читателю понять, какой смысл ты в него вкладываешь.

– Расскажешь, зачем ты все это делаешь?

– Когда закончишь первую часть истории.

Камера погасла.

Да, я был хорошим человеком.

День 4-й

Я писал первые главы и заливался слезами. Рассказ о счастливых временах, когда мы с Даной жили вместе, был пыткой и наслаждением. Слова выпускали на волю воспоминания, пробуждавшие прежние чувства. Я уподобился заброшенному дому, в котором неожиданно открыли двери и окна.

Джим не показывался три дня, но я знаю, он там, по другую сторону экрана – следит, как продвигается работа. Мне мешает его скрытое присутствие. Я представляю, как он злорадствует над моими сомнениями, насмехается над «убогостью» стиля, и выхожу из себя.

Сегодня утром он наконец появился и с места в карьер сообщил:

– Я разочарован. Ты слишком скупо описал молодые годы.

– А по-моему, я рассказал вполне достаточно, чтобы быть понятым.

– Возможно… но ты обошел молчанием детство, учебу в колледже и университете.

– Это никому не интересно. Я родился, когда встретил Дану.

– Ах-ах-ах, как красиво, – съязвил он. – А потом бросил ее. Черная неблагодарность! Особенно если учесть, как много она сделала, чтобы ты преуспел на литературном поприще!

– Да, бросил и снова стал жалким придурком.

– Другой бы спорил… Не меняй тему – я тобой недоволен.

– Повторяю – я включил то, что считал нужным. Но ты можешь поделиться со мной воспоминаниями… обо мне и объяснить причины своей ненависти.

Он заговорил не сразу: