История моей измены

— Да ладно тебе, здесь почти никого нет. Давай пошалим, — предложил он, другой рукой двигаясь к ее заднице и прижимая к своим бедрам.

— Давай не будем. Мне нужно с тобой поговорить. Майкл, остановись, — рявкнула она, упираясь руками ему в грудь и толкая. Звук его полного имени привлек его внимание, и он, наконец, отстранился.

— Что такое? Ты в порядке? — спросил он, наклонив голову, чтобы посмотреть ей в глаза. Вся игривость, которая была минутой раньше, исчезла, и у Миши возникло ощущение, что он наконец-то увидел ее. По-настоящему увидел ее.

И зрелище было не из приятных.

— Нет, я не в порядке. Совершенно не в порядке. Я должна поговорить с тобой о чем-то важном. Об очень важном, — настаивала она.

— О, боже. Это будет один из тех разговоров, да? — пожаловался он.

Милый, ты и не представляешь.

— Просто сядь, — ответила она, прежде чем шлепнуться на задницу. Он уселся на песок рядом с ней.

— Ладно, что такого важного тебе нужно сказать, что не может подождать до окончания нашего чудесного отпуска? — язвительно спросил он.

О, боже. Я не могу. Как я это сделаю?

— Майки, у нас проблемы, — медленно начала она.

— Я знаю, детка. И я только что сказал тебе, что хочу поработать над ними.

Миша с трудом протолкнула образовавшийся в горле ком.

— Да, сказал, но… эти проблемы у нас уж какое-то время, и… я просто… — она с трудом находила слова.

— Что?

— Иногда уже ничего нельзя исправить, — ее голос был таким тихим, что даже она едва его расслышала.

— О чем ты? Конечно, можно. Тебя просто долго не было, и все кажется странным, мы не виделись месяц. Разве мы когда-нибудь разлучались так надолго? — заметил он.

Миша покачала головой.

— Все было странно еще до моего отъезда. Еще до того, как я согласилась на эту работу. Все зашло слишком далеко. И теперь, Майк, уже ничего не исправить, — сказала она, глядя на свои колени.

— Подожди, — его голос был серьезным, и он повернулся к ней лицом. — Подожди, подожди, подожди. Что ты хочешь сказать, Миша?

— Я хочу сказать… — ее голос продолжал срываться.

— Только не говори, что это то, о чем я думаю, — умолял он.

— Да.

— Нет.

— Майк.

— Нет.

— Майк. Что-то было не так какое-то время, и ты это знаешь. Ты несчастен, я несчастна. Это зашло слишком далеко, — попыталась она объяснить.

— Нет! Нет, мы можем все исправить! Вернемся домой и все исправим, я хочу все исправить.

— Я не хочу.

Он охнул.

— Ты хочешь расстаться!? — он казался совершенно потрясенным.

— Да.

— Ты хочешь развода!?

— Да.

— Господи, Миша, мы вместе целую вечность! И ты ни с того, ни с сего хочешь разойтись!? — теперь он перешел на крик.

— Не «ни с того, ни с сего»! — крикнула она. — Это длится давно, Майк! Я пыталась поговорить с тобой об этом! Столько раз! Ты постоянно отмахивался от меня, или относился снисходительно, или обещал измениться, или игнорировал меня! Столько раз! Не «ни с того, ни с сего»!

— Детка, детка, детка, ты расстроена. Я понимаю. Что бы ни было, прости меня. Только пожалуйста, давай вернемся домой. Дома будет лучше, — подчеркнул он.

— Не будет. Дома еще хуже. Я ненавижу быть дома. Прости, Майк. Боже, мне так жаль. Ты не представляешь, как мне жаль. Мне так чертовски жаль, — она начала плакать.

— Ты ненавидишь быть дома!? Как ты вообще могла такое сказать!? Ты — лучшая часть дома! Ты мой лучший друг! — крикнул он.

— Я должна быть твоей женой!

Ее крик обрушился на них, заставив немногочисленных гуляющих по пляжу обратить на них внимание.

— О чем ты? — спросил он, выглядя совершенно потерянным. Миша вытерла глаза.

— У меня было много времени подумать об этом, Майк, и мне кажется, мы всегда были хорошими друзьями. Надеюсь, когда-нибудь мы сможем снова ими стать. Но я не думаю, что мы когда-то были… мы… мы никогда не были любовниками, — подчеркнула она, и в ее голове пронесся голос Таля.

— Любовниками? Ты шутишь что ли?

— Нет. Если бы. Боже, как бы я хотела, чтобы это была шутка. Я не могла говорить с тобой об этом по телефону. Я должна была сказать тебе лично. Прости, — всхлипнула она.

Майк зарылся руками в волосы и наклонился вперед.

— Должна была сказать лично. Лично. Почему для этого ты не могла вернуться домой? Почему я должен был лететь через весь мир?! — спросил он.

— Прости. Я не могу вернуться домой, просто не могу. Прости меня, Майк, мне так жаль, — ей было трудно дышать сквозь слезы.

Внезапно он двинулся по песку. Практически накинулся на нее и навалился всем весом. Миша упала на спину, издав приглушенный крик, когда он снова ее поцеловал. Его язык проник ей в рот, агрессивно и грубо, не в его обычном стиле. Она отвернула голову.

— Перестань! — воскликнула она.

— Ты просто забыла, каково это. Ты любишь меня, Миша. Я знаю, что ты любишь. Я знаю, — прошептал он, целуя ее челюсть, щеки и веки.

— Я люблю тебя, Майк. Только не так. Перестань, — повторила она, отталкивая его руки.

— Ты любишь. И я люблю тебя. Я люблю тебя, — подчеркнул он, целуя ее декольте.

— Перестань! — закричала она, толкая достаточно сильно, чтобы скинуть его с себя. Он выглядел потрясенным.