История моей любви

Он чуть повел глазами в сторону, и я увидела на тумбочке около кровати продолговатую коробочку. Она была раскрыта, и в сумерках желтовато посвечивали золотые часы на золотом браслете. Я смутно вспомнила, что ведь вчера еще Игорь подарил их мне, да я как-то будто не заметила даже… В комнате еще было темновато, и я зажгла лампу на тумбочке: золотая витая змейка браслета с утолщением-часами посередине ослепительно ярко засверкала в коробочке, вытянувшись во всю длину.

— Вот спасибо, родной!.. — Я осторожно, двумя пальцами, взяла змейку-браслет, полюбовалась на малюсенький радужно поблескивавший циферблат, невольно наложила часы на руку, любуясь ими, держа перед лампой; от мамы у меня остались тоже золотые часы на золотом браслете, и несколько раз я даже надевала их на праздничные вечера, но ведь то мамины часы, а это — мои; и главное — это подарок Игоря, предсвадебный подарок, в других случаях такие ценные вещи просто не преподносят! — Это ты… мне?..

— А кому же?..

И мы поцеловались.

— Это ты?.. — Я опять почему-то не могла договорить до конца.

— И я, и родители. Деньги-то больше их, конечно.

— Они, значит, тоже?..

— Тоже! — Он и радовался вместе со мной, и одновременно ласково подсмеивался, как я осчастливлена подарком. — Надень-надень, — и сам помог мне застегнуть на руке браслет.

— Настоящий предсвадебный подарок!.. — выговорилось наконец-то у меня, но мне все-таки потребовалась еще одна секундочка, прежде чем я смогла посмотреть на Игоря.

Он встретился со мной глазами. И следа насмешки у него уже не было, одно обдуманное и серьезное решение, он даже подтвердил:

— Да! Предсвадебный.

— Спасибо, родной! — повторила я и крепко-крепко поцеловала его.

— Я рад, что ты рада!.. — сказал он и попросил: — Пойдем завтракать, а? Есть охота!

— Пойдем-пойдем!.. — все так же счастливо заторопилась я и неожиданно для самой себя сказала: — А что, если мне Вадима Павловича пригласить в свидетели, а?

— В какие свидетели? — Игорь сначала мигнул, стараясь понять, на миг перестал улыбаться, потом заулыбался снова: — Сначала еще заявление подать надо, а свидетели потребуются при самой регистрации, это еще месяц пройдет.

— Ах, да…

— Но если хочешь, то можно, конечно, и Петрашевского пригласить, он для тебя с радостью согласится.

— А ты — «мотора» позовешь?..

Он пожал плечами:

— Можно и «мотора»… Да ведь это когда еще будет-то…

— Да всего через месяц!

— А сколько человеку времени надо, чтобы в загс собраться сходить свидетелем?..

— Ну да, правильно. Только почему в загс? Во Дворец бракосочетаний, чтобы торжественно!

— Правильно, оговорился. Ну, завтракаем?.. — И он поднялся первым.

Мы умылись, причесались, оделись, и, когда уже втроем сидели на кухне, ели приготовленную Дарьей Тихоновной яичницу и пили ее вкусный чай, я не утерпела, так уже мне хотелось и обрадовать старуху, и… И будто в самой глубине души я все еще слегка сомневалась, решится Игорь зарегистрироваться со мной или нет?.. И я вскочила из-за стола, сбегала к себе в комнату, надела на руку браслет-змейку, прибежала снова на кухню, показала Дарье Тихоновне:

— Видите?!

— Ай-яй-яй!.. — сказала она. — Дорогая и красивая вещь… — Мигнула, решилась и поглядела на Игоря; он тотчас кивнул ей утвердительно, все улыбаясь; тогда она откровенно обрадовалась: — Такой подарок… Молодец, Игорешка!.. — И слегка вопросительно замолчала.

— Это папа с мамой, — сказал он.

— Я так и поняла: разве хватит у тебя, у аспиранта, денег на такой подарок!

— Какой — такой? — спросила я.

— А?.. — тоже спросила она и вдруг перестала улыбаться, чуть не испуганно выговорила: — Значит… Значит, согласились твои родители?.. — Он опять кивнул утвердительно, все не переставая улыбаться, а по лицу Дарьи Тихоновны я видела, что она по-прежнему никак не может поверить: — Ты уж скажи мне, Игорешка мой, взаправду они согласились или?..

— Что значит — или? — тотчас насторожился он и перестал улыбаться, строго уже глядел на старуху.

— Конечно, конечно!.. — сразу же испугалась она.

А я как-то машинально и в единый миг вспомнила, что и раньше ведь Игорь и старшие Тарасовы вот так же строго смотрели на Дарью Тихоновну, и она точно так же пугалась сразу, да я сама просто не обращала на это внимания… Да и сейчас я только на миг вспомнила об этом и тотчас забыла, выговорила торжественно:

— Идем подавать заявление!

— Что? — спрашивала она у меня, но смотрела на Игоря.

Он тоже на миг перестал улыбаться, глядя на нее и будто осознавая мои слова, потом снова заулыбался, спросил у меня:

— Какое заявление?

— Да — какое? — Я засмеялась.