История моей жизни

Свирский Алексей Иванович История моей жизни

Алексей Иванович Свирский

История моей жизни

СОДЕРЖАНИЕ

Маленькое вступление

Часть первая

Летний день

Сирота

Первые заработки

Месть

Голод

Опасная игра

Враги

Заступник

У порога школы

Так себе

Петербургские сказки

Вывески

Театр

Гарин

Розенцвейги

Мечты

Похороны

Буквы

Сознайся!

Изгнание

Уход

В далекий путь

Не надо ли вам мальчика?

Часть вторая

1. Море

2. Сытые и голодные

3. Хозяева

4. Соня

5. Зазывальщик

6. Любовь

7. Обида

8. Тарасевичи

9. Неожиданное событие

10. Уход

11. На новом месте

12. В ожидании

13. Погром

14. Подвал спасения

15. После погрома

16. В Америку

Часть третья

1. Фейерверк

2. Тюрьма

3. На родине

4. Отец

5. Раннею весною

6. Сестра

7. Алексей Иванович

8. Великая феерия

9. Николай Беляев

10. Святые гнезда

11. Николай Сперанский

12. Русьматушка

13. Учитель

14. Один

Часть четвертая

1. Миша Окунев

2. Рассказчик окресностей

3. Пресыщение

4. Серафима Вельская

5. Последний пассажир

6. Неизвестность

7. no новым тропам

8. Богоборец

9. Вдоль границы

10. Земляки

11. Петербург

12. Савельич

13. На воле

14. Там, где нет зимы

15. Номерной

16. Заря любви

17. Мать и дочь

18. Дворцовая жизнь

19. В стране рабов

20. Холера

21. Лагерь смерти

22. Крик в пустыне

Часть пятая

1. Пристанище

2. Счастливый день

3. Ростовские трущобы

4. Новые темы

5. Татьяна Алексеевна

6. Жизнь вдвоем

7. Решительный шаг

8. Скабичевский

9. Большая пресса

10. Маркиз

11. Писатели

12. Газетный яд

13. На рабочей окраине

14. Коронованный кабатчик

15. Перед бурей

16. Кровь народа

Послесловие

МАЛЕНЬКОЕ ВСТУПЛЕНИЕ

Предо мною открыт далекий мир воспоминаний. С седых вершин моей здоровой старости он виден мне от края и до края.

Этот мир - моя жизнь, полная борьбы, поражений и побед.

Сейчас, когда память водит меня по давно пройденным дорогам, я вижу себя маленьким бездомным мальчиком, лишенным ласк и встречных улыбок. Затерянный и невидимый в безбрежной жизни, я детскими силенками бьюсь за право существовать и, подобно траве в расщелинах скал, тянусь вверх.

Я расскажу об этой борьбе, расскажу, как грубыми пинками меня сталкивали с каждой ступеньки, завоеванной терпением, упорством и слезами никому не нужного ребенка.

Не моя вина, если не найдут в моем рассказе веселых страниц, как не моя вина и в том, что и на склоне дней мое сердце все еще кипит ненавистью к прошлому, кошмарным призраком встающему перед моей раскрытой памятью.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1. ЛЕТНИЙ ДЕНЬ

В далекой загородной больнице умирает моя мать. А мне всего восемь лет. Я бегаю по нашей Приречной улице босиком, в длинной ситцевой рубахе, на моей чернокудрой голове играет солнце, теплая река мягкой кошкой сгибается, ластится и поминутно зовет купаться; сквозь зеленое кружево зреющих садов смеются краснощекие яблоки, янтарные груши, желтосиние бусы поспевающих слив, звонко дрожит земля в сияющем океане солнечных дней, а там, далеко, за чужими улицами умирает мама.

Моя мама...

Зачем умирать, когда мне так некогда? И почему летом дни такие коротенькие? Не успеешь наиграться, а солнце уже садится на корточки и поджигает ореховую рощу, что по ту сторону реки. Густо наливается синью предвечернее небо, и под босыми ногами остывают камни и земля. Вот когда хорошо побегать! Нет пыли, от жары не потеешь, а когда крикнешь в тишину, роща тебе откликается...

Но тетя Сара - родная сестра моей мамы - не дает покою: вот сейчас появится она на кривобоком крылечке и позовет домой. А уходить совсем не хочется.

На нашем дворе детей больше, чем зерен в маковой головке; все мы бедны, все равны и все драчуны. Наш двор самый сильный и храбрый. Соседние мальчишки нас знают и проходят мимо с опаской.

Играем в горелки, в чижики, в пятнашки, в разбойники, в прятки и так хохочем, так прыгаем, что воробьи и ласточки нам завидуют... И вдруг тетя...

С опущенной головой иду на строгий зов. Тетя сердится.

Лицо худое, с желтыми пятнами, а большие серые глаза из-под черных бровей злятся, угрожают...

Она бросает мне навстречу:

- Без зова не можешь приходить, лгунишка сопливый?

Тетя бьет меня в самое сердце. Мой позор, мое несчастье заключается в том, что я часто помимо воли навру почем зря, а к вечеру все разъяснится, и меня уличают во лжи.

Я никак не могу понять, зачем я сочиняю всякие небылицы, а удержаться не могу. Выдумаешь что-нибудь и спешишь скорее рассказать взрослым, а те слушают, верят, расспрашивают, и мне приятно, что "дяди" и "тети" заинтересованы мною...

- Тетя, - кричу я с порога, - вы знаете, что случилось? Сося-Двойре на улице вот сейчас только родила девочку, малюсенькую-малюсенькую... Народу сколько собралось!.. Она кричала как!..

Тетя верит, охает, изумляется, а к вечеру узнают, что я наврал, и надо мною потешаются.

А то еще так: прибегаю домой и сообщаю новость - ночью вся Киевская улица сгорела без остатка. Слух этот вешними потоками разливается по всей нашей Приречной. У многих на Киевской имеются родственники.

Взрослые бросают работу и бегут к месту ночного пожарища, а я прячусь, горю стыдом, раскаиваюсь, кляну свою глупую голову и боюсь на глаза показаться.