История моей жизни

Раньше контингент бежавших через границу состоял преимущественно из крестьян, рабочих, евреев, поляков, литвин и других, гонимых отчаянием и всякого рода неурядицами из России в свободные страны, преимущественно в Америку. Взять паспорт стоит больших для них денег, и они предпочитают более дешевый, хотя и более рискованный, способ перескочить границу. За последние годы контингент бегущих через границу состоит большею частью из политических, из преступников, из бегущих от воинской повинности и дезертиров резервистов. Все эти люди не могут, конечно, получить законного паспорта и предпочитают заплатить большие деньги контрабандистам, которые и берут за это очень дорого, потому что в случае поимки их заключают в тюрьму и подвергают строгим карам, чем и разоряют их и их семьи. Кроме того, на границе живут люди, которые, принадлежа сами к революционной партии, способствуют бегству политических через границу. Доставка контрабанды, в том числе и запрещенной литературы, производится тем же путем и, как занятие очень опасное, оплачивается дорого. Так, например, провезти в Россию пуд нелегальной литературы стоит не менее 50 руб., а иногда и 100 и более. Если принять во внимание, как часто эти тюки арестовываются, бросаются в реку или уничтожаются каким-либо другим способом, то можно себе представить, какие большие расходы доставка этой литературы накладывает на революционную партию.

Мой проводник долго не возвращался; оказалось, что он в это время пил с солдатами, и это занятие так им понравилось, что когда он вернулся, то был так пьян, что не был способен ни к какому делу. Со слов его семьи я понял, что он пропил все деньги, которые я дал ему на дело. Он забился в угол спать, и, когда несколько часов спустя он проснулся и пришел в себя, оказалось, что солдат был уже сменен. Это известие взволновало всю его семью, так как она сознавала свое обязательство передо мною. Другого исхода не было, как остаться у них ночевать. На другое утро проводник мой, на этот раз трезвый, разбудил меня и предложил следовать за ним. Мы взяли с собой мальчика лет 12-ти. Через несколько минут проводник мой встретил товарища, который сказал ему, что перейти границу в данную минуту было невозможно, так как там стояли два новых солдата; но я настаивал идти дальше, так как утро было туманное и мы находились всего в 100 шагах от проволочного забора, отделяющего Россию от Германии. Я остался один с мальчиком, и мы бросились бежать от одного здания к другому. Я видел, что дело не безопасное, и держал наготове свой револьвер. Вдруг мальчик схватил меня за руку и испуганным голосом закричал: «За нами бежит солдат». Затем я услышал крик: «Стой!» — и, оглянувшись назад, увидел в 20 шагах солдата, бегущего по глубокому снегу. Мы бросились бежать, но солдат догонял нас. Когда он был уже в нескольких шагах, он упал. Это была необыкновенно счастливая случайность. В следующую минуту мы уже подлезали под проволочную изгородь, и в первый раз в моей жизни я стоял на чужой земле. Я ожидал выстрела, но его не последовало, и мы продолжали свой путь. Сперва это показалось мне странным, но позднее я узнал, что месяц тому назад один человек был убит русским солдатом по ту сторону границы. Прусские пограничники донесли об этом своим властям. Это повело к серьезным осложнениям и вызвало более точные инструкции для русской пограничной стражи.