История моей жизни. Том 1. Воспоминания военного министра

(стр. 436) * Военному министру полагалось 8000 рублей в год на экстраординарные расходы. Сумма эта была в ведении Канцелярии Военного министерства, которая оплачивала утвержденные министром счета. Из нее оплачивались "чаи", наем дачи для секретаря и суточные ему и фельдъегерям, всякие приплаты по продовольствию и проч., писари в секретарской части. Сумма эта все же настолько значительна, что я за ее счет впоследствии купил два автомобиля для разъездов.

(стр. 437) * Итальянская, 13; теперь Палас-театр.

(стр. 439) * По возвращении из Царского или Петергофа со всеподданнейшего доклада.

(стр. 440) * На выдачу пособий по смете назначалось около 100 тысяч рублей в год.

(стр. 444) * Такой почет полагался и всем великим князьям. На каком-то другом производстве юнкеров, на том же месте, произошел другой курьез: к караулу одновременно подошли с двух сторон великий князь Сергей Михайлович и я; караул отдал, за раз, честь обоим с барабанным боем; мы приняли честь, но не отмахнули караулу за неизвестностью, кто старше, и барабанный бой продолжался, пока великий князь не попросил меня дать знак для его прекращения.

(стр. 448)* Я надеялся получить из этих сумм 15-25 миллионов рублей на две вопиющие нужды войск: на постройку казарм и на устройство в захолустьях подготовительных школ для офицерских детей, по образцу уже существовавших в 1-м армейском корпусе и в некоторых частях в западных округах. Никаких сумм я на это не получил, а затем, в 1906 году, прирост экономических капиталов за время войны был отобран в казну! Школ же этих до сих пор нет.

(стр. 449) * Любопытная подробность. По просьбе Бирилева, подготовка этой передачи совершалась в секрете. Моряки были приведены своими офицерами в Михайловский манеж и только там им объявили о переводе их в армию, переодели в военную форму и накормили обедом. Матросы ругали площадными словами своих офицеров, а к нашим относились с полным почтением; правда, при манеже были караулы от гвардейских частей.

(стр. 451) * В доме на Мойке было не то 44, не то 46 комнат. В нижнем этаже была дюжина приемных комнат, среди них несколько роскошно отделанных гостиных (стены были обтянуты шелком); в верхнем этаже был громадный служебный кабинет и все жилье, опять-таки с гостиной; затем масса комнат, где у Куропаткина жили прислуга и всякие приживалки, причем для прислуги даже имелся свой бильярд. Куропаткины довольно-таки небрежно обращались с дорогой обстановкой, и их сын с товарищами запачкал обивку мебели сапогами, поэтому часть ее была обита вновь для Сахарова год тому назад. Занять часть квартиры было неудобно, нужно было занять верхний этаж, но туда вела лишь одна чистая лестница, в служебный кабинет, а остальные были темные, годные лишь для домашнего обихода, а не для входа в квартиру министра.

(стр. 452) * На помещение Совета - 7500, Гулевичу - 1500, двум делопроизводителям - 1500, всего - 10500 рублей. Секретарю моему полагалось 750 рублей - всего оказывалось свободных денег 11 250 рублей, если не больше.

(стр. 454) * На войне эти недостатки еще усугублялись постоянным вмешательством Куропаткина во все распоряжения своих подчиненных.

** Лично я вовсе не знал Коханова. Мы с ним лишь обменялись визитами в ноябре 1904 года, при его приезде в Петербург по случаю его назначения в Одессу.

(стр. 456) * Я думаю, что при этом им руководило опасение вызвать подозрение государя, что он собирается забрать в свои руки всю власть относительно армии.

(стр. 459) * На основании этого заявления персы в 1908 году просили продать им небольшое количество нового оружия, но Коковцов, по своей жадности, потребовал, чтобы деньги за него поступили в доход казны, так что мы не могли бы вместо проданного изготовить новое оружие для наших запасов; поэтому пришлось в продаже оружия отказать!

(стр. 460) * 26 сентября последовало высочайшее повеление расформировать запасные войска и отпустить самых старых запасных чинов (сроков службы 1887-90 гг.) из войск.

** Рассказ германского морского агента, флигель-адъютанта капитана Гинце.

(стр. 461) * Вильгельм, вероятно, еще не знал о постройке в Англии первых дредноутов, с появлением коих прежние броненосцы теряли свое значение.

** Союзного договора с Францией я не знал. Только много позже Палицын, с особого разрешения государя, ознакомил меня с ним; я не подозревал, что он хранится у Палицына. Впоследствии было образовано Дипломатическое совещание из нескольких министров и ему этот договор был предъявлен лишь в начале 1909 года.

Государь мне как-то рассказывал, что при одном из свиданий с Вильгельмом последний на прогулке внезапно спросил его: "Какой у тебя союз с Францией? Только оборонительный или наступательный?". Государь, смеясь, ответил ему: "Этого я тебе не скажу!".