История московского Чингисхана. Цена успеха в деньгах, любви и одиночестве

– С чего ты взял? – Я опешил.

– В последнее время ты себя довольно странно ведешь, – объявил Толмацкий. – Сотрудники говорят, что ты задаешь им нелепые вопросы. Некоторых агитируешь вступать в ту же организацию, что и ты. Что вообще происходит?

– Это не секта, Саша, – принялся уверять я. – Это новая американская методика, курсы личностного роста. Я туда хожу, потому что там учат жить полной жизнью, раскрывают новые грани личности…

– Я не знаю, какие грани личности там раскрывают, – отчеканил Толмацкий, – но мне не нравится такое положение вещей. Особенно мне не нравятся все эти утренние собрания, на которых ты агитируешь своих сотрудников и чуть ли не под угрозой увольнения заставляешь их идти туда же…

– О, Боже… – разговор в таком ключе я был совершенно не намерен продолжать. – Саша, ты не прав абсолютно! Никто никому не угрожает, ты что! Я даже не просил никого идти на эти курсы, просто рассказал про них…

А рассказывал об этих курсах я действительно часто и с удовольствием. Прошел первые две ступени, которые в личностном плане дали мне очень многое. Но на этом занятия пришлось прервать, поскольку мое положение в «МедиаСтар» оказалось под угрозой.

Особо задушевные беседы мы вели с Юрием Айзеншписом, который в 2001 году пришел в качестве генерального директора в «МедиаСтар» со своими проектами – Никитой и Динамитом.

Говорят, Айзеншпис был конфликтным человеком, но со мной он был абсолютно корректен, хотя и своеобразен, а я, в свою очередь, относился к нему с большим уважением. Можно сказать, мы друг другу симпатизировали.

Как-то раз я зашел к нему в кабинет, весь одухотворенный и окрыленный очередными занятиями на курсах, и заговорил о том, что в жизни важнее всего, спросил, к чему он стремится, как строит отношения с людьми и что-то в таком роде. Айзеншпис раскрыл глаза от удивления, только и выдохнул:

– Ты это чего? С тобой все в порядке?

– Юра, со мной все в порядке, – отвечаю. – Просто мне интересно твое мнение. Насколько тебе нравится все то, чем ты занимаешься? Насколько это твое?

– Да я этим живу, – коротко ответил Айзеншпис.

Чуть позже я неоднократно бывал у него дома, видел заставленные радиоприемниками и телевизорами стены – все они были включены одновременно на разных теле– и радиоканалах, и понимал, что он не просто живет этим. Он этим фанатеет. Мог позвонить в половине восьмого утра, на что я весьма болезненно реагировал особенно после того, как в ложился в три ночи, и задать какой-нибудь вопрос в стиле:

– Слушай, а что у нас с этим клипом? Какие планы на сегодня?

Исключая это небольшое неудобство, отношения у нас с ним были очень комфортными и, можно сказать, доверительными. Мы не были друзьями в обычном понимании этого слова, скорее, мы были очень хорошими товарищами и коллегами – Айзеншпис виртуозно разбирался в людях, порой давал мне советы и финансового порядка, и относительно гастрольной деятельности. Никаких разногласий у нас с ним ни разу не возникало. Часто бывало так, что мы оба приезжали на работу раньше всех и могли обсудить видеоролики, новые песни.

Когда Айзеншпис впервые попал в больницу, я счел своим долгом регулярно его навещать – привозил супы и салаты, заказывая все это в проверенных ресторанах, где готовили диетическую кухню. Айзеншпис, в свою очередь, при каждом удобном случае демонстрировал свое расположение ко мне – приглашал на дни рождения, где я сидел за одним столом с такими корифеями шоу-бизнеса, как Борис Зосимов… В те годы я был хоть и перспективным, но все же не самым известным лицом в шоу-бизнесе и уж тем более не самым влиятельным.

Наконец настал кульминационный момент – Айзеншпис объявил о том, что уходит из «МедиаСтар», чтобы создать собственную компанию и заняться продвижением Димы Билана, который только что пришел к нему как к продюсеру. Этого артиста я впервые увидел в «Метелице», и меня поразило, с каким достоинством он держался и как шикарно был одет, с иголочки и по последней моде, как будто только с подиума сошел. Заметив мою реакцию, Айзеншпис усмехнулся:

– Если ты артист, то должен выглядеть соответственно…

Уход Айзеншписа стал большой неприятностью для «МедиаСтар», так как он был потрясающим менеджером. При нем все работало как часы. Кроме того, Айзеншпис великолепно ориентировался во всех «подводных течениях», держал в голове массу нюансов, о которых я мог тогда только догадываться.

И когда собранием акционеров было решено, что новым генеральным директором компании стану я, тут-то я и понял, насколько непросто было управлять столь крупной компанией с такой разношерстной творческой публикой. В состав «МедиаСтар» входило четыре группы – и студия звукозаписи, и телевидение, и концертный отдел, и пиар-агентство.

Между всеми этими подразделениями существовали особые финансовые отношения, в которые мне было непросто вникнуть. Когда я окончательно устал анализировать и сопоставлять, Александр Толмацкий предложил мне начать с чистого листа. Построить работу по-новому.