История московского Чингисхана. Цена успеха в деньгах, любви и одиночестве

Признаться, все происходящее там произвело на меня колоссальное впечатление – для вчерашнего подростка, чья жизнь только начинается и у которого в голове одна сплошная романтика, подразумевающая искренний патриотизм, все увиденное стало серьезным потрясением. Можно сказать, что я познал войну во всей ее обыденной уродливой наготе, где увечья и убийства становятся частью жизни, и люди живут рядом с этим, пытаясь сохранять в душе хотя бы каплю человечности.

Я наблюдал ежедневное бытие на осадном положении. Видел беженцев, которые вынуждены были покорно покидать обжитые места, оставляя дома, землю и нажитое имущество. Видел слезы тех, кто потерял родных и близких, их постоянный страх, что в любую минуту может произойти что-то непоправимое. И много чего еще.

Единственное, что скрашивало мои невеселые мысли, был тот факт, что служить меня поставили на кухню директором столовой.

Кухня, мои дорогие, – это предел мечтаний любого военнослужащего. Отсутствие цейтнотов и строевых, относительная безопасность жизнедеятельности. Плюс всегда можно что-нибудь поесть или попить, а сослуживцы и начальство относятся с уважением, так как вкусная еда в армии – это едва ли не единственное из удовольствий, какое только можно себе позволить.

В «дембель» меня отправляли всем взводом и со слезами на глазах. Надавали на дорогу провианта, надарили подарков, наговорили пожеланий. А я в это время думал – вот приеду я в Москву. И что я там буду делать? Перспектива оказаться предоставленным самому себе меня несколько пугала, а до заветного юридического вуза было еще далеко…

Шоу-биз с заднего двора

…Не так давно на премии МУЗ-ТВ, за кулисами, в «Олимпийском», ведя чинные беседы с Аллой Борисовной и Артуром Гаспаряном.

– А Вы знаете, Алла Борисовна, – обронил я, – что в шоу-бизнесе я оказался исключительно благодаря вашим «Рождественским встречам»?

– Не шутишь? – удивленно вскинула брови примадонна. – А давай-ка, расскажи…

Вернулся из армии я летом и до возобновления учебы в МИСИ был предоставлен сам себе – просыпался когда хотел, слонялся по городу, не зная, куда себя деть. В Москве в то время было чуть ли не осадное положение – голодуха, тотальный дефицит, продукты по карточкам, пустые магазины, ни сигарет, ни хлеба.

Спустя неделю после возвращения в Москву, приехал в общежитие к своему родственнику Эдуарду, привез ему несколько ящиков тушенки, рис, гречку, сигареты, которыми меня снабдили в гарнизоне. И вдруг я заявил:

– Слушай, Эдик. У меня такое чувство, что я никак не могу прижиться в этой Москве. Вроде бы так хотел здесь жить, а чувствую себя абсолютно чужим. Хочу обратно уехать в воинскую часть…

Эдик чуть не поперхнулся, услышав мои речи:

– Да ты с ума, что ли, сошел? Сначала не мог дождаться «дембеля», теперь опять хочешь служить. Даже в голову не бери! Пройдет время, привыкнешь. А сейчас попробуй занять себя чем-нибудь полезным…

В армии все ясно и понятно – знаешь, чем заниматься утром, чем в обед, вечером, и так далее до бесконечности. А теперь я впервые столкнулся со сложным психологическим моментом – состоянием неопределенности. С одной стороны, нужно было учиться дальше, зарабатывать деньги, строить свою жизнь. Но четкой инструкции на этот счет мне дать никто не мог.

Когда, наконец, начались занятия в институте, я был чрезвычайно рад и счастлив – утром учеба, а вечером приработок.

Под Новый год я узнал, что в «Олимпийском» пройдет серия концертов под названием «Рождественские встречи» – проект Аллы Пугачевой, где она собрала лучших российских звезд: певцов, музыкантов, танцоров, артистов разговорного жанра.

Даже если предположить, что билеты не были бы раскуплены в первый же день (а их буквально смели), для меня попасть на концерт было чем-то из области фантастики. Достать приглашение на это представление было невозможно.

Тем не менее мы с друзьями направились к «Олимпийскому» «поглазеть на звезд», а также в тайной надежде все-таки найти какой-то лишний билетик, ведь чудеса под Новый год – незапланированная закономерность, и мы на нее искренне надеялись.

Перед «Олимпийским» собралась такая огромная толпа, что найти в этой суматохе что-либо и кого-либо было нереально – самим бы не потеряться.

– Пойдем поближе, сейчас начнут звезды подъезжать, можно будет всех увидеть! Посмотрим вблизи, зря, что ли, приехали? – дернул меня за рукав Эдик и потащил вокруг «Олимпийского» на другую сторону, куда подъезжали машины со знаменитостями и где уже ревела восторженная толпа, ожидающая увидеть своих кумиров.

Мы протиснулись поближе к служебному входу и наткнулись на оцепление. Дальше дороги не было. То и дело подъезжали машины, откуда выходили артисты, которых я видел исключительно по телевизору. Мы с друзьями кричали и хлопали, приветствуя звезд и испытывая настолько неземной и трепетный восторг, что в этот момент забыли даже о «Рождественских встречах», ради которых приехали и куда так страстно желали попасть.

И вдруг…