История Московской городской больницы им. С.П. Боткина. 1910-1965

Работники Солдатенковской больницы могли слышать раскаты артиллерийских выстрелов, которые немало пугали и беспокоили как врачей, так и пациентов. Сын М. П. Киреева, будучи еще ребенком, передал свои детские впечатления следующим образом: «Мои личные воспоминания о первых днях революции тонут в тумане моих далеких детских впечатлений. Я помню выстрелы, доносившиеся с улицы, случайную пулю, попавшую в окно моей детской комнаты. По соседству с больницей располагались Николаевские казармы, поэтому события первых революционных дней происходили совсем близко…» (МФ. Рукопись П. М. Киреева. Л. 9).

Мало кто по-настоящему понимал, что происходит. По выражению Ф. А. Гетье «в политическом отношении врачи представляли очень серую массу» (См.: МФ. Конспект доклада Ф. А. Гетье. Рукопись. Л.1), которые по-разному оценивали происходящие события. Другое дело, когда членами самого авторитетного врачебного объединения Пироговского общества после октябрьского переворота 1917 года было опубликовано обращение к Учредительному собранию и постановление «по поводу переживаемого момента». Там, в частности, звучал призыв ко всем «живым врачебным силам страны стать на защиту общенародных интересов и принять участие в борьбе с надвинувшейся реакцией, психологическая почва для которой подготовлена всеми переживаниями страны и предостерегающим признаком которой являются успехи большевизма, захватившего власть насилием меньшинства населения над большинством его <…>

Страна, охваченная бедствиями продолжительной войны, хронического недоедания и всевозможных других моральных и материальных лишений, стала жертвой политической авантюры, сделалась объектом безумных социальных экспериментов, осуществляемых… кучкой политических фанатиков. Власть была достигнута ими при помощи недопустимых демагогических приемов; несбыточными обещаниями и посулами, они подчинили своему временному влиянию передовой отряд русской демократии -промышленный пролетариат; они оперлись на вооруженную силу, которая доставлена им тыловой армией, состоящей из элементов, оторванных от производительного труда....

Нет преступлений против прав гражданина, прав народной воли, перед совершением которых они бы остановились. Ими уничтожаются гражданские свободы, неприкосновенность личности, жилища, свобода слова, печати, собраний, стачек, уничтожается правосудие, создается благоприятная почва для самосудов разнузданной толпы…

Правление общества, готовое, как всегда, принести все свои силы и знания на службу демократии в меру понимания истинных ее интересов, призывает врачей проявить противодействие разрушающим страну силам» (В. Тополянский. Конец Пироговского общества. // Индекс / Досье на цензуру. №30. 2009.). Мнения работников больницы по содержанию этого обращения и призыва Пироговского общества разделились. На конференции врачей Солдатенковской больницы принимались «половинчатые резолюции», в которых по экономическим и политическим причинам фиксировался отказ врачей выходить на работу в поликлинику, за исключением неотложных случаев, и согласие продолжать работу в больничном стационаре. Ф. А. Гетье на собрании коллектива больницы заявил о безусловной недопустимости медицинской забастовки, хотя к большевикам никаких симпатий не имел, а Ленина считал человеком беспринципным (См.: В. Тополянский. Загадочная Испанка // Континент. №112. 2002. С.287). В итоге, на конференции была избрана делегация на городское собрание врачей Пироговского общества от Солдатенковской больницы в лице Алексея Дмитриевича Очкина, Тихона Ивановича Горянского, Владимира Петровича Катаньяна, которая была уполномочена не поддерживать обращение Пироговского общества, предпочитая не участвовать в бушующем политическом вихре революции, а заниматься только работой. Такое решение руководства Солдатенковской больницы было положительно оценено некоторыми членами большевистской верхушки, которые вскоре воспользовались услугами докторов, проявивших неожиданную лояльность.

Хирург В. Н. Розанов и его главный пациент, 1918 год