История на миллион долларов:

«Наконец я узнал правду». Вы чувствуете, что брешь закрывается, в то время как любовь к ней усиливается. Жалость к пережившей все это, уважение за ее смелость и преданность ребенку. «Отпусти ее. Нет, лучше вывези из города. Она никогда не сможет сделать это сама. И, парень, ты перед ней в долгу».

ГИТТЕС

И куда ты собираешься отвезти ее?

В роли Эвелин:

Вспышка надежды. «Что он имеет в виду? Он поможет?»

ЭВЕЛИН

Обратно в Мексику.

В роли Гиттеса:

Поворот колеса судьбы. «Как ей ускользнуть от Эскобара?»

ГИТТЕС

Ты не можешь ехать на поезде.

Эскобар будет искать тебя повсюду.

В роли Эвелин:

Недоверие. Восторг: «Он собирается помочь мне!»

ЭВЕЛИН

А как… как насчет самолета?

ГИТТЕС

Нет, это еще хуже. Тебе лучше просто сбежать отсюда,

оставив все эти вещи здесь.

(пауза)

Где живет Кан? Узнай точный адрес.

ЭВЕЛИН

Хорошо…

Свет падает на лежащие на столе очки, привлекая внимание Эвелин.

В роли Эвелин:

«Эти очки…» Образ читающего Холлиса… без очков.

ЭВЕЛИН

Они не принадлежали Холлису.

ГИТТЕС

Откуда ты знаешь?

ЭВЕЛИН

Он не носил бифокальные очки.

(Она поднимается по лестнице,

а Гиттес смотрит на очки.)

В роли Гиттеса:

«Если это очки не Малрэя…» Открывается брешь. Осталось найти еще один, последний, кусочек правды. Память начинает работать и возвращает вас к… обеду с Ноа Кроссом, когда он рассматривает голову отварной рыбы через бифокальные очки. Брешь резко закрывается. «Кросс убил Малрэя, потому что зять не захотел рассказать ему, где скрывается его дочь, рожденная от его дочери. Кросс хочет получить этого ребенка. Но он ее не получит, потому что улика, позволяющая прижать его… у меня в кармане».

Гиттес аккуратно прячет очки в карман куртки, затем поднимает глаза и видит на лестнице Эвелин, обнимающую за плечи смущенную девочку-подростка.

«Красивая. Как ее мать. Немного напугана. Должно быть, она нас слышала».

ЭВЕЛИН

Кэтрин, поздоровайся с мистером Гиттесом.

Теперь вы видите ситуацию с точки зрения Кэтрин.

Если бы в данный момент я был Кэтрин, что бы я почувствовал?

В роли Кэтрин:

Тревога. Волнение. «Мама плакала. Этот человек обидел ее? Она улыбается ему. Думаю, все в порядке».

КЭТРИН

Привет.

ГИТТЕС

Привет.

(Эвелин смотрит на дочь успокаивающе

и отправляет ее наверх.)

ЭВЕЛИН

(обращаясь к Гиттесу)

Он живет на Аламеда-авеню, 1712. Ты знаешь, где это?

ГИТТЕС

Конечно…

В роли Гиттеса:

Открывается последняя брешь, заполненная образами женщины, которую вы когда-то любили, и ее насильственной смерти на Аламеда-авеню в Китайском квартале. Чувство страха от того, что жизнь совершила полный оборот. Брешь медленно закрывается: «На этот раз я сделаю все правильно».

ТВОРЧЕСКАЯ РАБОТА ВНУТРИ БРЕШИ

Излагая то, что актеры называют «внутренними монологами», я очень замедлил движение этой сцены, отличающейся хорошим темпом, и выразил словами вспышки чувств или озарения. Тем не менее, когда вы работаете над текстом, все именно так и происходит. Могут потребоваться дни и даже недели, для того чтобы написать то, что на экране продлится минуты, а возможно, секунды. Когда мы пробираемся сквозь мгновения жизни наших персонажей, этот лабиринт невысказанных мыслей, образов, ощущений и эмоций, то помещаем каждый момент под микроскоп размышлений, переосмысливания, творческого созидания и повторного сочинения.