История народа хунну

Однако на первых порах двойное цареубийство оздоровило империю Тоба-Вэй. Проснулась табгачская военная доблесть, что немедленно испытала на себе империя Сун, попытавшаяся использовать гибель Тоба Дао для контрнаступления на табгачей. В 452 г. южнокитайская армия вторглась в империю Вэй и осадила крепость Гаонай. Защитники крепости вырыли ход, неожиданно появились среди осаждающих и учинили там такую резню, что китайцы немедленно вернулись восвояси[906].

Удачно стали складываться дипломатические дела. В 452 г. в Тогоне умер враг табгачей царь Мулиянь, и заменивший его Шэинь вступил в союз с империей Тоба-Вэй. Отмена указа о преследовании буддизма благотворно повлияла на отношения северокитайской империи с княжествами Западного края, и уже в 456 г. табгачи без сопротивления заняли оазис Хами, обеспечив себе контроль над Великим караванным путем, по которому везли на Запад шелк.

Но больше всего от реформы Тоба Дао выиграл сам буддизм. Поскольку непопулярный правитель ополчился на эту концепцию, то к ней примкнули все недовольные властью – тибетцы, тангуты и хунны, а также многие китайцы как на Севере, так и на Юге. «Золотистое учение» давало утешение, нужное обиженным людям, и не требовало от неофита отказа от привычных воззрений. Число кумирен, идолов и икон возросло до такой степени, что южное правительство (Сун) обеспокоилось утечкой из обращения драгоценных металлов и шелка. Еще опаснее было влияние монахов на женщин из знатных фамилий. В 458 г. в империи Сун был издан специальный указ, запрещающий монахам беседы с императорскими женами, а в 462 г. был восстановлен древний культ «Пяти царей», призванный заменить конфуцианство, бессильное против буддийской проповеди. Однако новый возврат к древности только дал повод для зубоскальства, потому что в этих «царей» уже никто не верил[907].

Медленно и постепенно холодное золотистое сияние загасило желтое пламя на Севере и красное – на Юге Китая. Только синий хуннский огонек мерцал в Турфанском оазисе, но вскоре угас и он.

Гибель хуннов

Последним реальным успехом Тоба Дао был разгром (хотя и не покорение) жужаньского ханства. Покорить жужаней было невозможно: они переносили войну в пространство и прятались в ущельях Хэнтея и Монгольского Алтая, дожидаясь, пока утомленные враги уйдут, а потом собирались снова. Но каждое поражение уносило из их среды бойцов, а естественный прирост не восполнял убыли. В 445 г. умер отважный враг табгачей хан Уди, а сменивший его Тухэчжэнь вынужден был ограничиваться обороной или мелкими грабительскими набегами. В 448 г. Тоба Дао принял посольство княжества Юебань, т.е. среднеазиатской ветви хуннов, жившей в это время в Тарбагатае и Западной Джунгарии. Переговоры, занесенные в историю, означали заключение союза, который мог иметь только одну цель – войну с жужанями. Если бы юебаньцы стеснили жужаней с Запада, то те сразу бы потеряли возможность маневрировать. Правда, прямых сведений о войне в Джунгарии у нас нет, но, судя по ходу событий, мира там тоже не было, и Жужань стала клониться к упадку.

Какова в этой ситуации могла быть позиция хуннского князя Аньчжоу? Он был союзником жужаней, но соплеменником юебаньцев; войска у него было мало, а население Турфанской котловины относилось к нему враждебно. Ему приходилось маневрировать, лгать, изворачиваться, но всему приходит конец. В 460 г. жужаньское войско осадило его крепость, а когда она сдалась, все хунны, находившиеся там, были убиты.

И не странно ли, что на эти самые годы приходится столь же трагический конец западной ветви хуннов, которую принято называть гунны, чтобы подчеркнуть этническую модификацию, возникшую вследствие смены места обитания и интенсивного смешения с уграми и аланами[908]. Могучее царство гуннов не только пало, но и исчезло без следа.

Трудно утверждать, что хронологическое совпадение гибели азиатских хуннов и европейских гуннов было случайностью, но столь же трудно усмотреть здесь прямую историческую закономерность. Однако нельзя не отметить, что если в 451 г. Аттила решал судьбы Римской империи, то уже в 454 г. его сын и наследник Эллак пал смертью храбрых у реки Недао, а его братья Денгизих и Ирник тщетно пытались закрепиться в причерноморских степях. Агония гуннов продолжалась до 469 г., когда голова Денгизиха была доставлена в Константинополь. Агония эта была осложнена событиями, происшедшими в Средней Азии, казалось бы, равно далекой и от Турфана, и от Черного моря.

Здесь мы отойдем от принятой манеры повествования, т.е. прямых ссылок на источники, потому что реконструкция хода событий, с одной стороны, слишком громоздка, а с другой – сделана нами в ряде узкоспециальных исследований[909].

Но краткая справка о событиях в Средней Азии в V веке нужна, чтобы связать историю азиатских хуннов с всемирной историей.