История Небесного дара

К счастью, на дороге показался лоток, на котором продавались жареные лепешки и хворост. Мигом скатившись с осла, Небесный дар ухватил лепешку и тут только понял, что они уже находятся в деревне: по дороге он не видел ничего, кроме ослиных ушей. А, так это и есть деревня! Ему не очень понравился се вид: ни лавок, ни повозок — одна серо-желтая земля да несколько сухих деревьев вдали. И куда ни взглянешь — все то же самое: земля, деревья, слабый солнечный свет. Случайные прохожие либо несут бамбуковое коромысло с поклажей, либо тащат на спине корзину с навозом. Он вспомнил о городе: какие там вкусные жареные лепешки, не то что здесь! Ему уже расхотелось есть, и он отдал надкусанную лепешку погонщику.

К полудню они наконец прибыли на Шестнадцатую Версту. Это была маленькая деревушка, одиноко стоявшая в поле. Рядом с ней проходила дорога на село Хуанов. У въезда в деревушку стояла лавчонка, на обшарпанной каменной стене которой красовалась реклама: «Какие сигареты ты куришь? Конечно, «Ворота добродетели»![24]» Вообще камня здесь было очень много, в том числе и на дороге, где он смешивался с землей и конским навозом. Возле дороги высилось нечто вроде речной дамбы, тоже из камней, среди которых виднелись остатки фуража, обломки жерновов и прочее. Из-под ворот вылезали собаки; рядом с ними иногда стояли дети, засунувшие палец в рот и глядевшие на проезжих. Дома здесь редко были крашеными, крыши плоские, стены по большей части из камней — ни одной веселой краски, если не считать четырех красных иероглифов с пожеланием счастья на воротах одного дома. И тишина, лишь изредка прерываемая петушиными криками. У некоторых ворот грелись на солнышке старики с длинными курительными трубками и опять же не произносили ни звука. Все было разрушенным, бедным, беззвучным, бесцветным, словно ждало какого-то ветра, который снесет деревню единым порывом. Бедными казались даже полосатые, наполовину облысевшие деревья, с которых ослы вечно сдирали кору. Вода в придорожной канаве замерзла и превратилась в черный лед с торчащими из него обломками кирпичей.

Дом Цзи стоял справа от канавы под одиноким старым ясенем, вокруг которого копошились несколько кур и утка. Ослы устремились к канаве, а навстречу им — любопытные дети. Взрослые сразу узнали Цзи, начали радостно окликать ее, но смотрели в основном на Небесного дара.

Он слез с осла, взял из рук погонщика узелок со сластями и тоже стал смотреть на деревенских. Все чувствовали себя довольно глупо, точно незнакомые собаки, случайно встретившиеся на дороге.

Из дома вышел свекор Цзи — старик семидесяти с лишним лет, несколько сгорбленный, глуховатый, но с целыми зубами и очень живыми глазами. Глазами он все время зыркал по сторонам, боясь, что кто-нибудь заговорит с ним, а он не услышит. Его короткая синяя куртка на вате была не застегнута, а только подпоясана, обнажая морщинистую медно-красную грудь.

— Отец! — громко крикнула Цзи.

— Ай, ай! — Старик засмеялся надтреснутым смехом, и на его глазах выступили слезы, явно предназначенные не для плача. — Приехала наконец! Вот хорошо.

— Это Небесный дар! — прокричала Цзи.

— Ай, молодой господин приехал! Хорошо. Какой большой вырос! Входите, входите.

Небесный дар сразу почувствовал симпатию к этому старику, протянул ему узелок со сластями, но не мог сообразить, что сказать.

— Это он тебе сласти привез, отец! — пояснила Цзи.

— Ай, хорошо, спасибо! — С глаз старика скатилась слезинка. — Ай, молодой господин даже позаботился обо мне. Это хорошо. Заходите!

На шум вышел и муж Цзи — высокий рябой молчаливый человек сорока с лишним лет. За ним появились трое детей: все всклокоченные, в ветхих коротких курточках и ватных штанишках.

Едва Небесный дар вошел во двор, как перед ним показалась большая куча навоза, а рядом с ней женщина, которая выглядела старше Цзи, хотя была младшей невесткой.

— А, свояченица приехала! Скорее заходите в дом! — промолвила она и откинула циновку из толстого тростника, служившую дверью. Соседи, тоже вошедшие во двор вместе с приехавшими, остановились у навозной кучи. Старик с улыбкой сказал:

— Заходите все, посидим! Заходите!

Но соседи не двинулись с места, как их ни звали.

В хижине оказалось три комнаты: две темных и одна светлая, но фактически тоже темная, так как хижина была очень низкой. Пол земляной, напротив входа — оклеенная бумагой ниша для поклонения Богу богатства. Цзи ввела Небесного дара в светлицу, где у одной стены стоял кан[25], а у другой — длинный дощатый стол. На столе лежала грубая лепешка, похожая то ли на крышку от котла, то ли на толстую подошву. Не найдя стула, Небесный дар был вынужден сесть на край кана. На стенах виднелись следы от раздавленных клонов и закопченная новогодняя картинка «Деревня злого тигра» с изображением его любимого Хуан Тяньба. Мальчик был немало растерян, когда заметил, что на мече героя блестит свежая клопиная кровь, — он не думал, что в мире есть такие дома.

Старик засуетился между каном и столом: