История Нины Б.

— Обратно в тюрьму? — спросил он, лукаво улыбаясь. — Что же вы будете делать, Хольден? Черт возьми, держите крепче баранку, мы чуть не въехали на обочину.

— Вы знаете, почему я был в тюрьме?

— Разумеется.

— А как давно?

— Довольно давно. А почему вы спрашиваете?

У меня пересохло во рту. Перегнувшись через руль, я с трудом проговорил:

— Цорн утверждал, что вы не знаете…

— Этот добрый Цорн!

— Вы же сами в качестве поощрения дали мне тридцать тысяч марок…

— Это говорите вы.

— Простите?

— Ах, Хольден, вы что, принимаете всех нас за идиотов? — Отвратительный, хрюкающий голос. — Вы дали расписку в получении тридцати тысяч марок — да или нет?

— Да.

— Так я и думал. Вы не лучше меня, Хольден. Но что бы произошло, если бы я накричал на вас тогда в тюрьме? Я лишился бы ценного работника, который оказал мне затем ценные услуги. Вот поэтому я и не кричал!

Стоял такой сильный туман, что я снизил скорость до десяти километров. За последние полчаса нам не встретилась ни одна машина.

— Оглядываясь назад, мне остается только констатировать, что тогда я поступил очень, очень разумно! Ибо, как вы сейчас увидите, Хольден, если вам приспичит смотаться от меня, то мы моментально сообщим, что вы при помощи шантажа выманили у нас тридцать тысяч марок. Вы можете на всех углах кричать, что вы за это передали нам определенные документы. Но доказать это? Доказать вам ничего не удастся. Документов у вас уже нет. Но у нас все еще есть ваша расписка в приеме денег.

Неожиданно я услышал какой-то неприятный шум, сильный шорох и женский голос, говоривший медленно и четко, так, как обращаются к детям:

— …злой братец подружился с дьяволом. Он с ним ел и пил. Но тот, кто хочет есть вместе с дьяволом, должен иметь длинную ложку…

— Когда вы брали деньги, вы спросили доктора Цорна, за что вы их получили. И на это он сказал вам, что, возможно, когда-либо он попросит вас об одном одолжении.

Он с ним ел и пил… Его икру. Его шампанское. Его курицу по-брюссельски с изысканными салатами.

— Сегодня он просит вас о таком одолжении. Он просит раздобыть эту фотографию, сделанную Петером Ромбергом. А также и негатив.

— Я не могу… И не хочу…

— Вы должны. И вы сделаете это.

— Отпустите меня, господин Бруммер. Возьмите свои деньги назад. Правда, у меня уже не вся сумма, но заберите хоть остаток…

— Мне не нужны деньги. Их у меня достаточно. Вы останетесь, так же как останется и моя бедная жена! Вы оба не знаете, что для вас хорошо.

— Как долго… как долго вы будете принуждать меня оставаться у вас?

— До тех пор, пока вы мне будете нужны, Хольден. Не будьте ребенком. Вам что, плохо здесь? Ну, вот видите.

…но тот, кто хочет есть вместе с дьяволом…

Я наехал на какое-то животное. Как всегда, раздался омерзительный хруст, машину опять занесло, а старая собака залаяла от возбуждения.

— Что это было?

— Заяц.

…тот должен иметь длинную ложку.

Часть III

1

Deja vu…

Я это уже видел. Я это уже слышал. Уже однажды испытал. Вам знакомо это своеобразное чувство deja vu, господин комиссар криминальной полиции Кельман, для кого я с таким прилежанием делаю эти записи, вам оно знакомо? Вы идете на прогулку ранним утром в маленьком курортном городке. На улицах никого. Лишь одинокая утка греется на солнце. Белый дом с пестрыми ставнями на окнах. К стене прислонена лестница. На пути встречается белокурая девушка с накинутым на плечи платком. Вы спрашиваете ее, как пройти к термальным источникам. И внезапно у вас появляется ощущение, что вы уже задавали этот вопрос именно этой девушке, что вы уже видели эту утку, лестницу, пестрые ставни — и вы уже знаете, как пройти к термальным источникам, даже не дождавшись ответа девушки. Вам знакомо это ощущение, господин комиссар криминальной полиции?

Той туманной ночью, в октябре, на участке автобана между Штутгартом и Ульмом я задавил зайца. И после этого что-то отозвалось в моем мозгу, в моей памяти.

Deja vu…

Когда-то я так же задавил зайца туманной ночью, проезжая по автобану. Это было на Эльбе, за местечком Козвиг, на пути в Берлин. Это было тогда, когда Нина лежала в больнице и находилась между жизнью и смертью. Это было тогда, когда через несколько часов они арестовали Бруммера.

Deja vu…

Человек опускает монетку в щель автомата, нажимает на нужную ему кнопку — и из автомата начинают вываливаться все монетки. Стоило мне задавить зайца — и снова всплыли все воспоминания, все, что он тогда говорил, этот Юлиус Мария Бруммер…

«…возьмем, к примеру, больших людей, маленьких людей… у всех у них есть прошлое, большое прошлое, маленькое прошлое, они боятся, у них много чего на совести. А знаете, что всем нам нужно, Хольден?»

Эти слова были сказаны в туманную погоду несколько недель назад, когда мы уже проехали Эльбу и Козвиг. И теперь, опять в туманную погоду, миновав Штутгарт и не доезжая Ульма, я снова слышу эти же слова.

— Двойник! О боже, да это может стать открытием века! Второе «я», которое все берет на себя, все, что бы ты ни сделал! Двойник! Эту идею надо запатентовать!

Двойник…