История Ногайской Орды

Еще Исмаил в середине 1550-х годов просил преградить заставами и крепостями основные ногайские переправы через Волгу (на Переволоке, устьях Самары и Большого Иргиза), чтобы воспрепятствовать бегству народа из Орды и нападениям «казаков»-Юсуфовичей. В ту пору русское правительство предпочло выжидать. Иван Васильевич не отказывался помочь своему союзнику, но и не спешил с практическими действиями. Ситуация, как мы помним, была сложная: Исмаила несколько раз изгоняли из Сарайчука, окончательно он закрепился у власти только к 1559 г., но тут уже царю стало не до охраны ногайских границ, так как началась Ливонская война.

К идее контроля над переправами вернулись во второй половине 1580-х годов, когда начались ногайские набеги. Подданные Уруса шли в походы, форсируя Волгу на тех самых трех «перевозах». Именно там было наконец решено возвести города. В Самарском музее краеведения хранится фотокопия отрывка недатированной грамоты времени Федора Ивановича. В ней некое столичное ведомство (приказ?) требовало сведений, «сколь далече ногаи кочуют от [реки] Самары от того места, в котором месте ныне город станет, и впредь теми людьми мочно ли в городе сидеть (в осаде. — В.Т.)», а также запрашивало роспись (проект) укреплений будущего города (Гурьянов 1986, с. 173).

Осенью 1585 г. князь Г.О. Засекин получил указание возвести крепость в устье Самары. Город был основан в 1586 г. В 1589 г. этот же воевода заложил Царицын на Переволоке — в месте, где ногайские и крымские отряды имели наилучшую возможность соединения для набегов (Перетяткович 1877, с. 284). В 1590 г. возник Саратов — в районе устья Большого Иргиза, или, как иногда говорили ногаи, «на У веке», т. е. в окрестностях развалин золотоордынского города Укек.

Все три укрепленных пункта строились, очевидно, одинаково. Зимой в лесах между Нижним Новгородом и Казанью заготовлялся строевой лес и санным путем свозился на берег Волги. С началом половодья плоты и струги с работниками и будущими гарнизонами спускались по реке к месту закладки города. Основные сооружения (детинец, стены острога, административные здания и часть жилых) строились очень быстро, за полтора-два месяца. Как правило, к середине лета или началу осени городки уже стояли (Дубман 1995, с. 51).

Ногайские переправы оказались надежно запертыми. Урус поначалу был вне себя от ярости. Кроме строительства в Поволжье его возмущало возведение крепостей на Белой Волжке (Уфа) и на нижнем Яике. Именно появление русских и казачьих поселений на исконно ногайских землях (Яик), в башкирском наместничестве и на волжском рубеже заставило его задержать у себя одно из московских посольств (НКС, 1586 г., д. 1, л. 31). Проекты широкого крепостного строительства бий воспринимал как «досадные слова» и задавал царю Федору Ивановичу резонный вопрос: «А теми местами твои отцы и деды владели ли?!» (НКС, 1586 г., д. 8, л. 8). Впоследствии, уже вознамерившись помириться с Россией, он продолжал настаивать на ликвидации новых городов, кроме самого первого из них — Самары.

Конечно, московское правительство не собиралось отступать от планов постепенной восточной экспансии, да и не видело уже в предводителе Больших Ногаев деятеля, с мнением которого следовало считаться в этом вопросе. Однако просто проигнорировать негодование бия тоже не годилось. В переписке с ним и с мирзами посольские дьяки объясняли, что Самара, Уфа и прочие города поставлены как раз в интересах ногаев, дабы беречь их от казачьих нападений; кочевники, дескать, нисколько не будут стеснены таким соседством, они могут беспрепятственно перемещаться со стадами по степям и приходить торговать в эти крепости (НКС, 1586 г., д. 10, л. 12; 1587 г., д. 4, л. 11, 12). Власти Орды были вынуждены смириться и с такой трактовкой, и с самим фактом появления русских форпостов в Дешт-и Кипчаке. Ни решимости, ни сил противостоять этому у мирз не нашлось.

Еще одним средством нажима на Больших Ногаев было отправление в Астрахань Мурад-Гирея б. Мухаммед-Гирея. Изгнанный из Крыма вместе с братьями Саадет-Гиреем и Сафа-Гиреем их дядей, ханом Ислам-Гиреем II, он обратился под покровительство московского царя. Царевичам дозволили поселиться на нижней Волге: Саадету и Сафе в ногайских улусах под Астраханью, а Мураду в самом городе (Соловьев 19896, с. 250, 251). Целью отправления трех султанов на юг было сдерживание воинственного пыла Ислам-Гирей-хана и содействие восстановлению дружественных отношений России с Большими Ногаями (Зимин 1986, с. 141). Последние, обеспокоенные неожиданным соседством татарских династов, наводили справки, и из Москвы мирзам объясняли, что эти Гиреи призваны защищать заволжские кочевья от крымских и османских (?!) вторжений (НКС, 1586 г., д. 10, л. 56).