История Ногайской Орды

После гибели Хорезми во главе собственно мангытских кочевий встал его и Мусы дядя, Аббас, в свое время получивший беклербекский ранг, очевидно, от Абу-л-Хайра. Но общепризнанным лидером мангытов и разноплеменного населения Юрта оставался Муса — беклербек по инвеституре от Ядгар-хана. В сотрудничестве с братом Ямгурчи он сумел расширить сферу своей гегемонии на значительную часть восточного Дешта, от Арала до Волги (Ибрагимов 1959, с. 194; Ибрагимов 1960в, с. 6). Однако сам Юрт мангытов по-прежнему занимал ограниченное пространство между Эмбой и Волгой[90], которая являлась его западной границей (по русским летописям, «Ногаи» в 1480-х годах располагались за Волгой — Вологодско-Пермская 1959, с. 274; Холмогорская 1977, с. 124). «Казанский летописец» относит активное заселение мангытами междуречья Яика и Волги ко времени княжения Ивана III, т. е. к 1460–1500-м годам: «При нем (Иване III. — В.Т.) от тех же мангит [Большая Орда] до конца запусте… И вселишася в Болшои Орде Наг(а)и Мангиты, из-за Яика пришедше, иже до ныне в тех улусех качюют…» (История 1903, с. 14).

Освоение ими левобережья Волги в тот период имеет подтверждение в ногайском эпосе «Мамай». В перечне мест рождения двенадцати сыновей Мусы фигурируют главным образом пункты этого региона: «местность Джидек, где разветвляется Эдиль (т. е. Волга. — В.Т.): один рукав впадает в море, а другой в Таш-Бурун»; протока Таш-Бурун; местность Тепки «в верхних частях, прилегавших к Эдилю»; «местность Сиблин, орошаемая рекою Эдиль» (Ананьев 1909а, с. 13).

Расположение основных мангытских кочевий обрисовано в двух грамотах, привезенных в Москву в конце 1492 г.: «Апаса князь на Урухе горе, а Мысу мырзу на Оре месте, а Ямгурчеи мырза на Емь, а Яге на Белеозере, а пять мырз на Карагале Илеке»; «Муса зимовал на Еме реце, Опас князь зимовали под Чегадаи» (Посольская 1984, с. 46). Таким образом, властители Мангытского юрта кочевали в Западном Казахстане — по рекам Ори, Эмбе, Илеку, иногда отходя в глубь степей к тимуридским рубежам, «под Чегадаи»[91].

Город Сарайчук на нижнем Яике уже давно превратился в естественный центр Мангытского юрта — за неимением других городов. На резиденцию Мусы в Сарайчуке указывает татаро-ногайское шеджере, найденное и опубликованное М.И. Ахметзяновым: «Муса-хан проживал в Малом Сарае» (Ахметзянов М. 1991а, с. 84). Вместе с тем этот город продолжал считаться достоянием казахских ханов, но их притязания на низовья Яика могли быть теперь реализованы только военным путем: ведь еще при Джанибеке казахские подданные откочевали из этих мест (см. выше). Впоследствии владетели казахов втянулись в войны с Шейбани и ослабили внимание к западной окраине.

В 1489 г. Муса писал Ивану III, что их предки ссылались друг с другом, «а после того, при нас… юрт наш далече отшол», и поэтому ссылок с Москвой не было. «Нынеча, недруга своего одолев, отца своего юрт в свои руки есмя взяли», и отношения возобновляются (Посольская 1984, с. 18, 19). Та же тема звучит в грамоте сибирского хана Ибака 1494 г.: наш предок-де «Шыбал царь» был друг и брат твоим предкам, но «от тех мест межы нас Туатамыров да Номоганов юрт ся учинил, а мы ся учинили далече, а с тобою меж нас добрые съсылки не бывало» (Посольская 1984, с. 48).

Судя по обоим посланиям, между Московским великим княжеством и Мангытским юртом располагались юрты неких Туатамыра и Номогана, препятствовавшие ссылкам двух владений. Номоганский, или Номоганов, юрт дважды упоминается в письме крымского хана Менгли-Гирея казанскому хану Мухаммед-Амину 1491 г.: «С Намаганским юртом султан Баязыт султан меж их вступився, с (так. — В.Т.) суседстве жили бы есте, молвил… Сидяхмет, Шиг Ахмат и Азика в головах и сколко ясь Номоганова юрта пришод, домы наши потоптали» (ПДК, т. 1, с. 108). Из последнего предложения следует, что таинственный юрт — это то, что в историографии называется Большой Ордой. Видимо, обиходное ее обозначение в позднеордынской среде было связано как раз с именем Номогана, а Номоган в данном случае — это второе имя или прозвище хана Тимура б. Тимур-Кутлуга, а также его деда Тимур-Мелика (Нумукан, Нугма, Томган, Тумукан и т. п. — см.: МИКХ, с. 40; СМИЗО, т. 2, с. 106). Ведь в поздней Золотой Орде на сарайском престоле сидели потомки Тимур-Мелика: Тимур-Кутлуг, Тимур, Кучук-Мухаммед, Ахмед и дети Ахмеда, в том числе названные Менгли-Гиреем Саид-Махмуд и Шейх-Ахмед. Разгром Большой Орды в 1481 г. и ослабление ее позволили мангытам занять ее заволжские владения и вплотную приблизиться к Казанскому ханству, через которое стали осуществляться сношения с Москвой[92].