История Ногайской Орды

Что касается мангытов Хаджи-Тархана, то в отдельных источниках гибель хана подается так: «И согласившеся во Астракани сущии нагаи, убиша царя и сына его проклятого» (Летописец 1853, с. 263; см. также: Вологодско-Пермская 1959, с. 312; Патриаршая 1904, с. 43). Жившие («сущие») в Астрахани ногаи — это, разумеется, не те, что явились с Мухаммед-Гиреем и Мамаем из Крыма; и не те, которых Агиш собрал по южнорусским степям; и не те, которые во главе с Саид-Ахмедом преследовали разбегавшихся казахов далеко на востоке. Речь идет скорее всего об их местных единоплеменниках. Некоторые крымские документы тоже приписывают расправу над ханом и калгой именно мангытам Хаджи-Тархана (Inalcik 1948, р. 357). А. Беннигсен и Ш. Лемерсье-Келькеже считают главой астраханского мангытского клана Тениш (Темеш) — мирзу — по некоторым данным, участника убийства Мухаммед-Гирея (Bennigsen, Lemercier-Quelquejay 1972, р. 334). Мне не встречались указания на столь высокий статус Тениша б. Джанкуввата б. Дин-Суфи б. Мансура б. Эдиге. Но когда в 1524 г. он прибыл в Крым, татарская аристократия встретила его враждебно и требовала покарать — именно за гибель хана (Сыроечковский 1940, с. 58; Inalcik 1980а, р. 456). Значит, он действительно был причастен к астраханской катастрофе, а поскольку никаких Родственных связей с заволжскими ногаями не имел, то должен быть отнесен к группе астраханских мангытов, и предположение А. Беннигсена и Ш. Лемерсье-Келькеже выглядит весьма правдоподобным[143].

3. Внешние воздействия. Какую-то роль в стравливании ногаев с крымцами сыграли переселенцы из Большой Орды, обосновавшиеся в Хаджи-Тархане. В летописи они названы «старыми ординцами», которые действовали заодно с Мамаем (Летописец 1853, с. 264). Возглавлял их султан Шейх-Хайдар б. Шейх-Ахмед (КК, д. 6, л. 3). Но едва ли численность выходцев из Тахт эли была достаточно велика, чтобы оказать существенное влияние на исход столкновения с Мухаммед-Гиреем и тем более последующей войны. К тому же большинство их было истреблено Саид-Ахмедом в 1519 г. (см. выше). Гораздо сильнее историков занимает вопрос об интересах великих держав той эпохи в разбираемых событиях[144]. Однако в распоряжении исследователей нет никаких источников, позволяющих доказать вмешательство России или Османской империи в тогдашние конфликты между Юртами. «Хотя до нас не дошли документы о русско-ногайских отношениях этого времени (1520-е годы. — В.Т.), — писал А.Б. Кузнецов, — можно высказать предположение о том, что дипломаты Василия III активно разжигали ногайско-крымские противоречия, доводя их до решительных столкновений между враждебными группировками. Особенно серьезным их успехом было то, что сумели вызвать непримиримую вражду в отношениях ногайского князя Агиша и Мухаммед-Гирея, добившись вооруженного столкновения между ними, которое закончилось разгромом крымцев и гибелью Мухаммед-Гирея и Богатыря» (Кузнецов 1986, с. 54). Нетрудно убедиться, что ни Герберштейн, ни русские летописи не дают ни малейших оснований подозревать в причастности «дипломатов Василия III» к кризису 1523 г. Любопытно, что чуть ниже А.Б. Кузнецов опровергает точно такой же домысел И.Б. Грекова о якобы согласии и санкции турецкого султана ногаям на разгром крымцев — на том основании, что мнение И.Б. Грекова не подкреплено фактами (Кузнецов 1986, с. 55).

Турецкие владения (Азов) были территориально ближе к Ногайской Орде, чем Россия; Турция осуществляла верховный сюзеренитет над Крымом и являлась к тому же мусульманской державой. Эти обстоятельства позволяют искать османский фактор в ногайско-крымской вражде с большей уверенностью, чем российский. Но документальная информация о связях Ногайской Орды с Портой чрезвычайно лаконична. Видимо, первое свидетельство их — попытка султана сколотить коалицию против Ахматовичей, когда он направил свои войска на помощь Менгли-Гирею «и к ногаем послал, велел им Орду воевати» (Патриаршая 1901, с. 217).