История нового имени

Но дело было не только в этом. Не успел Армандо сказать: «Надя, это Элена, мамина ученица», как девушка тут же бросилась меня обнимать, приговаривая: «Элена! Как я рада, что наконец с тобой познакомлюсь!» И Надя, не давая мне вставить ни слова, принялась — в отличие от брата, не шутливо, а всерьез — нахваливать мои сочинения, их содержание и стиль, и делала это так искренне и с таким воодушевлением, что я как будто перенеслась в класс, где ее мать, приводя меня в пример, вслух читала мои работы. Пожалуй, сейчас мне было даже приятнее, потому что два человека, мнением которых я дорожила, — Нино и Лила — слушали ее и могли убедиться, что в этом доме ко мне относятся с любовью и уважением.

Я с удивительной для себя легкостью подхватила ее дружелюбный тон и включилась в разговор, который мы вели на литературном итальянском; как ни странно, сейчас он вовсе не казался мне искусственным и «школьным». Я спросила Нино, как он съездил в Англию, поинтересовалась у Нади, какие книги она читает и какую музыку слушает. Я танцевала с Армандо и с другими ребятами, которые приглашали меня наперебой, и решилась даже на рок-н-ролл, во время которого у меня с носа слетели, но, к счастью, не разбились очки. Это был чудесный вечер. В какой-то момент я заметила, что Нино о чем-то тихо говорит с Лилой: судя по всему, он приглашал ее на танец. Она отказалась и вышла из комнаты, а потом я потеряла ее из вида. Прошло немало времени, прежде чем я снова о ней вспомнила. Постепенно танцоры утомились, зато Армандо, Нино и еще два парня их возраста завели между собой оживленный спор, после чего вместе с Надей вышли на балкон — остудить разгоряченные головы, а заодно вовлечь в обсуждение профессора Галиани, которая сидела там и курила, наслаждаясь одиночеством и прохладой.

— Пойдем, — предложил мне Армандо и взял меня за руку.

— Сейчас, только найду подругу, — ответила я.

Я обошла почти все комнаты и наконец обнаружила Лилу — она стояла напротив книжного стеллажа и внимательно изучала корешки.

— Пойдем на балкон, — позвала я ее.

— Зачем?

— Освежиться, поболтать.

— Иди, если хочешь.

— Тебе скучно?

— Нет, я смотрю книги.

— Да уж, их здесь хватает.

— Угу.

В ее голосе я уловила недовольство. Ну да, весь вечер ее никто не замечал. Это все из-за кольца, подумала я. А может, никому нет дела до ее красоты, потому что здесь ценят таких девушек, как Надя. А может, Лила, познавшая замужество, беременность и выкидыш, создавшая коллекцию обуви и научившаяся зарабатывать деньги, понятия не имеет, какова ее роль в этом доме, так не похожем на наш квартал? Зато у меня здесь точно есть своя роль. Я вдруг поняла, что трещина, расколовшая нас в день свадьбы Лилы, гораздо глубже, чем я думала. Я не просто умела общаться с этими людьми, мне было с ними намного легче, чем со старыми друзьями из нашего квартала. Единственное, что омрачало мне чудесный вечер, — это нежелание Лилы присоединиться к компании, ее демонстративное стремление отколоться от остальных гостей. Я потащила ее на балкон.