История нового имени

К вечеру Лила вылезла из постели, что-то поклевала и надолго заперлась в ванной. Она вымыла голову, накрасилась и надела красивое зеленое платье, но ее лицо оставалось мрачным. Мужа она встретила ласково, а он, едва войдя, впился в нее долгим, как в кино, поцелуем, за которым мы с Нунцией со смущением наблюдали. Стефано передал мне привет от родных, рассказал, что Пинучча перестала капризничать, а затем принялся подробно докладывать о том, что братья Солара чрезвычайно довольны новой серией обуви, изготовленной под руководством Рино и Фернандо. Последнее замечание Лиле совсем не понравилось. Если до этого она принужденно улыбалась, то, услышав имя Солара, разозлилась и сказала Стефано, что ей глубоко плевать на этих двух придурков и она не собирается подстраивать свою жизнь под их хотелки. Стефано нахмурился, задетый. Ему стало ясно, что прелесть последних недель миновала, но он ответил Лиле привычной полуулыбкой, заметив, что всего лишь сообщил новости нашего квартала и что ей незачем разговаривать с ним в подобном тоне. Это не помогло. Лила превратила вечер в одну бесконечную склоку. Стоило Стефано произнести хоть слово, как она тут же его опровергала. Так, переругиваясь, они ушли спать, и я слышала, как они скандалят, пока наконец не заснула.

Проснулась я рано, не зная, что делать – то ли собирать вещи, то ли ждать, что скажет Лила, то ли идти на море, рискуя столкнуться с Нино и понимая, что Лила никогда мне этого не простит, то ли весь день проваляться в постели. Я решила написать записку, что я поехала на пляж Маронти и вернусь к обеду. Не могла же я уехать с острова, не попрощавшись с Неллой. Я писала, убеждая себя, что не делаю ничего дурного, хотя сегодня отлично понимаю, чем я тогда руководствовалась: я хотела дать себе шанс и в то же время избежать упреков Лилы – если Нино приедет к родителям за деньгами и мы с ним встретимся, это получится как будто случайно.

Однако все пошло не так, и я только зря потратила деньги. Я наняла лодку и добралась до Маронти. На пляже я направилась к тому месту, где обычно сидела семья Сарраторе, но увидела там один-единственный зонт. Я огляделась и увидела Донато, который плавал в море. Он меня тоже заметил и вылез из воды. Мы поздоровались, и он сказал, что Лидия с детьми уехали в Форио навестить Нино. Новость меня оглушила. Это была уже не ирония, а какая-то злая насмешка судьбы, которая не только лишила меня встречи с Нино, но и подсунула мне вместо него его противного папашу.

Я попыталась было от него отвязаться и пойти к Нелле, но не тут-то было: Сарраторе быстро собрал свои вещи и сказал, что проводит меня. По дороге он без всякого стыда и в самых сентиментальных выражениях заговорил о том, что произошло между нами несколько лет назад. Попросил его простить: дескать, сердцу не прикажешь, и с грустью похвалил мою красоту, которая, если ему верить, с годами только расцвела.

– Не преувеличивайте, – сказала я и, понимая, что мне следует оставаться серьезной, не удержалась и нервно фыркнула.

Донато тащил в руках зонт и еще кучу вещей, но все равно трещал не переставая, несмотря на одышку. Молодежь, разглагольствовал он, не способна разглядеть истинную красоту и дать ей объективную оценку.

– На это есть зеркало, – заметила я. – Оно вполне объективно.

– Зеркало? Разве ему можно доверять? Готов поспорить: ты считаешь, что две твои подружки красивее тебя.

– Так и есть.

– Ничего подобного! Ты намного красивее, уж поверь мне. Посмотри, какие у тебя дивные светлые волосы. Какая фигура! У тебя всего две проблемы. Первая – это купальник, который тебя портит, и вторая – фасон очков. Те, которые ты сейчас носишь, тебе совсем не идут, Элена, они слишком массивные. У тебя тонкое лицо, по нему сразу видно, что ты девушка образованная. Но тебе нужна другая оправа.

Пока я его слушала, мое раздражение куда-то исчезло. Похоже, он и правда разбирался в женщинах. Донато говорил нейтральным тоном, тоном эксперта, и я задумалась: а что, если он прав? Что, если я себя недооцениваю? С другой стороны, где я возьму деньги на покупку красивой одежды, красивого купальника и хороших очков? Я уже готова была смириться с мыслью, что против бедности я бессильна, когда он вдруг улыбнулся и сказал: «Если не веришь мне, вспомни, какими глазами в прошлый раз смотрел на тебя мой сын».

Только тут до меня дошло, что он все врет. Донато ловко играл на моем самолюбии, но все его рассуждения служили единственной цели – расположить меня к себе, а там кто знает? Я почувствовала себя дурой; меня оскорбила не столько его ложь, сколько собственная глупость. Я с неожиданной для себя резкостью оборвала разговор, так что Сарраторе слегка оторопел.

В доме у Неллы мы немного поболтали, и я сказала ей, что пришла попрощаться, потому что завтра мы уезжаем в Неаполь.

– Ах, как жалко!

– Мне тоже.

– Оставайся на обед.

– Нет, не могу, мне надо домой.

– Если все-таки задержитесь, обещай, что еще раз меня навестишь. Приходи с утра, оставайся ночевать – место найдется. Мне надо много чего тебе рассказать.

– Спасибо.