История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

— Мисс Маниакальность? — Эмметт осторожно приблизился и сел на постель, откладывая уничтоженный девайс. — Неужели ужастик оказался настолько страшным?..

Мои губы задрожали, и я беспомощно спряталась под пледом, тихо всхлипывая. Он был настолько реальным, казалось его нежный детский голос звучит в каких-то сантиметрах от моего лица…

— Эй, Лиз, выпей лучше лекарство и отдохни. Карлайл и Эсме вот-вот должны вернуться, да и Роузи звонила… Я включу тебе Симпсонов, окей?

Вампир погладил меня по плечу и зашуршал упаковками. Я выбралась из-под мягкой обители, чтобы принять очередную дозу седативов. Это все лихорадка, галлюцинации, Арчи здесь нет и никогда больше я не смогу услышать его голос…

— Поспи еще часок, а я не буду тебе мешать. Отец уже едет, — Эмметт набросил на меня второе одеяло, включил на телевизоре обещанных Симпсонов и притворил дверь, прежде чем отправиться безмятежно рубиться в стрелялки.

***

Шум телевизора преследовал как навязчивый фон, диалоги героев скрашивали яркие, лекарственные сны и, казалось, один из них снова вырвался наружу. Я ожидала встречи с миниатюрным личиком младшего брата, хотела вновь услышать его счастливый смех или радостный голос, но вместо этого в тени скользящих титров меня поджидал силуэт. Знакомый, крепко сбитый, но почему-то сгорбленный. Я приподнялась на локтях и потерла уставшие глаза, пытаясь увериться в увиденном; слишком реалистичной казалась эта самая галлюцинация.

На экране засветилась вступительная заставка, заиграл саундтрек, узнаваемый во всех уголках света и незваный гость обрел форму, пришел в движение, выступил из темноты. Какого хрена Алекс Дубина Мэнголд забыл в моей спальне?!.. Я ущипнула себя за руку, в надежде проснуться от дурного сна, но происходящее было слишком сильно похоже на правду. Полупрозрачные, подсвечиваемые яркой заставкой глаза, широкие сгорбленные плечи, медленное, бесшумное приближение. В груди поселилось понимание, разрастался страх. Горло пересохло, я могла только беспомощно хватать воздух, пока силуэт неспешно приближался, склонял голову то на правый бок, то на левый. Пытался рассмотреть, скалился. Волосы на затылке встали дыбом, пугающие воспоминания грозились стать повторяемой правдой.

Я боялась отвести взгляд, тело ныло, не слушалось, ладонь не могла дотянуться до тумбы, чтобы сбросить вниз лампу, бутылку, создать хоть какой-нибудь шум и привлечь внимание расслабленного вампира. Ну же, Эмметт, сними гребаные наушники!..

Я дернулась, словно ребенок натянула одеяло до самого подбородка, будто могла им отгородиться, защититься. Его тонких, бесцветных губ коснулась насмешливая улыбка. Он остановился в изножье кровати, и улыбка превратилась в серебрящийся оскал. Парню потребовался один резкий выпад, чтобы ухватить меня за лодыжку и протащить по всей кровати.

Ответом был мой хрип, отдаленно напоминающий крик. Я пыталась вырваться, отползти, чувствовала, как по щекам струятся слезы, а в ушах гремит пульс. Острые черты его лица подсвечивались теми немногими софитами, что горели над столом, и на расстоянии вытянутой руки я могла видеть багровые синяки под его глазами, острые скулы, полоску сухих губ и призрачно-бледную кожу. Он легко уворачивался моих выпадов, и я чувствовала нарастающее давление, панику, от которой не могла произнести ни слова. Он неспешно запутывал мои ноги в плед; обездвижил. Эти неторопливые, слаженные, бесшумные движения приводили меня в безотчетный ужас, парализовали, ослабляли и без того разбитый болезнью организм.

Кровать прогнулась под его весом, он навис надо мной, и я отчаянно замотала головой. Слезы затекали в уши, а дрожащие пальцы беспомощно отталкивали от себя крепкое тело. Пульсирующие полупрозрачные глаза — источник наваждения, я не могу отвести взгляд, не могу закричать, перекатиться, убежать. Обездвижил, медленно парализовал, как яд тигровой змеи, самого смертоносного пресмыкающегося этой планеты.

— Нет… — тихий хрип все-таки вырвался из моей груди, но две сильные ладони придавили ключицы к матрасу, медленно продвигаясь к тонкой шее, сжимая незащищенное горло. Лишь в самую последнюю секунду из него вырвался сдавленный крик ужаса, страха и отчаяния.

Ногти впились в его мягкие, пока еще теплые запястья, и я не могла вдохнуть, беспомощно брыкалась без воздуха и видела над собой лишь бесчувственные льдинки его глаз. Его губы шевелились, и, казалось, он что-то шептал, но в ушах гремел пульс, в глазах становилось темнее, и я переставала чувствовать что-либо. Ладони рефлекторно держались за его запястья, но я уже не чувствовала собственных пальцев, лишь слышала ненавязчивую, тихую мелодию. Незнакомую, прекрасную, успокаивающую. И смех, что пробивался сквозь темноту. Неужели это — мой конец?

«Арчи, ты здесь?..»