История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

— Вольтури. Чем заслужили ваш визит? — Вопрос был задан сухо, но он все же уловил крошечный диссонанс резкого облегчения. Она рада ему, рада, что он здесь, в ледниках Аляски, а не там, где спрятан его приз. Вот только где это — там? Вот и начался стартовой круг его любимого танца, танца гонки, что скроет правду или сотрет противника с лица земли. Первого еще не случалось никогда — оттого-то вампир и имел слабость к этому жесткому развлечению. Он всегда побеждал.

Отбить человеческий запах в доме было гораздо сложнее, чем на ветреной улице. А уж уничтожить физические следы ее проживания и вовсе невозможно, пусть они и постарались на славу. Ему не нужно было много времени, чтобы найти то, что он искал.

Гостиная. Низкие кожаные софы разместились вокруг огромного камина, в котором догорали несколько увесистых поленьев. Тяжелые плотные портьеры создавали легкий, приятный глазу полумрак и скрывали за собой панорамные окна, за которыми таилась бескрайняя Аляска со снежными склонами и горными реками, что сочатся по промерзшей земле. Его всегда забавляли попытки скрыть искренние чувства, и он с удовольствием наблюдал, как на лицо то одного, то другого Деналийца набегает тень искажения.

Он мог бы закончить все сам, но обстоятельства требовали свидетелей, соратников. Стоит помучать Деналийцев подольше, вволю побродить по дому, пока кто-то наконец не выдаст правды, не выдержав страха перед огнем. По пути в большой дом он видел несколько кормушек для птиц — странное хобби вегетарианцев, — а теперь отыскал и корм, так неуклюже, так по-человечески рассыпанный в темном углу за камином.

Вампир двинулся к длинному стеллажу, где на прозрачном стенде красовались копии автомобилей каждого из победителей гран-при Формулы-1 прошедших лет. Миниатюрные шины, рулевые колеса, раскрашенные рекламными лозунгами блестящие корпуса. Ювелирная работа, что позабавит расстроенного человека. Он чувствовал, как взгляд главы клана подцепил его на крючок, как в каждом его непринужденном движении она будто ищет подсказку. Сейчас каждый ее вздох и шаг зависит он него — непередаваемое, пьянящее ощущение.

Он остановился на краю кухонного островка — ценнейшего атрибута человеческой жизни. Пространство зарябило, воздух потеплел на самых кончиках пальцев. Призраки вернулись. Тонкое облако кофейного аромата вьется от дымящейся на столе чашки, окутывает дом. Она трогательно дует на чашку, боится обжечься. Нежные щеки и налитые прозрачным соком губы розовеют от горячего пара. Она никуда не торопится и вполне может подождать, пока кофе остынет. Она расслабленно вдыхает горьковатый запах жареных зерен, греет хрупкие ладони о стенки чашки и наблюдает, как за окном ровным покрывалом ложится снег, грезя Бог знает, о чем. Она в безопасности.

Он двигался дальше. В кухне стоит пряный запах специй: корица, кардамон, мята, тимьян в стеклянных склянках, но сквозь пикантную смесь остро проклевывался запах малышки. Вот оно. Вид на величественную гору Мак-Кинли открывался прямиком с кожаной софы, что стояла у панорамного окна. Поверхность была истертой, в складках кожи затерялись ошметки долгожданного тепла. Призрак стоял перед ним, совсем, как во плоти. Казалось, подойди ближе, и он сможет прижаться губами к босым ступням, пленить в грубой хватке хрупкие кисти, зарыться лицом в часто вздымающуюся девичью грудь. Спросить, снилось ли ей что-нибудь приятное, прежде чем зажать рот, сгрести в охапку и исчезнуть в ледяном водовороте зимней ночи.

Для него наблюдать за призраком добычи было действием почти что сакральным. Ничто так не завораживает, как недостижимое. С этим не сравнится ни журчащий ручей, полный горной воды, ни языки кровавого пламени, ни бескрайнее звездное небо с миллиардами неизведанных миров, на которое он до сих пор часто заглядывался в знак последних крупиц собственной человечности.

Теперь, когда эфемерный образ обрел целостность на кожаной софе, он видел неуловимые очертания в каждой тени, на каждой ступени лестницы и в высоком дверном проеме. Но вот что-то острое, нехорошее вклинилось в сияние розового золота. Покой был нарушен, безопасность разорвана в клочья. Ее увозят, увозят прочь. Воздух посолонел от мучнистого запаха слез. Он заскрежетал зубами, целясь уловить причину перемены, предельно сосредоточился, и наконец-то перед ним вспыхнула и тут же погасла картинка, повергшая его красавицу в такую печаль. Густая вечнозеленая поросль. Острая, уродливая современная башня за серым полотном моря. Штат Вашингтон.

Истина была настолько очевидной, что не нуждалась в дальнейшем подтверждении.

Он вернулся в реальность, к застывшим вокруг него Деналийцам. Тихо завибрировал телефон, но никто, казалось, не обратил на него внимания. Глава клана устало взглянула на него из-за завесы белоснежных волос, и в складках ее тяжелых век он прочел долгожданную обреченность. Во рту сделалось елейно от предвкушения победы.