История_Новосибирской_области_1

Переселенцы из центральных областей страны заимствовали у коренных жителей ряд приемов охоты и рыбной ловли, способы длительного хранения рыбы. Постоянное общение с татарами позволило русским на основе местных видов хлебных злаков вывести новые морозостойкие и урожайные сорта, более приспособленные к суровым сибирским условиям. В свою очередь, барабинцы и чаты под влиянием русских крестьян постепенно переходили к оседлому образу жизни, начинали пахать пашни «по русскому обычаю». Внедрение более совершенных приемов обработки земли вместо господствовавшего ранее мотыжного земледелия, которое Ф. Энгельс называл лишь «предтечей»[37] полеводства, означало резкий скачок в развитии производительных сил.

От русских переселенцев барабинцы научились заготавливать сено на зиму, строить бревенчатые избы, бани, мельницы. Значение полукочевого скотоводства в их хозяйстве заметно уменьшилось. Татары стали более широко использовать предметы русского производства — топоры, сети, ружья, различные орудия сельскохозяйственного труда — сохи, бороны, серпы, косы. Во взаимном обмене трудовым опытом выразилось одно из благотворных последствий совместной жизни русского и татарского народов.

Орудия охотничьего промысла: «фузея», (курковая винтовка), кремневые ружья, мешочек для дроби и пуль и пороховница.

4. Положение крестьян

В отличие от европейской России в Сибири почти не было помещичьего землевладения. Редкое население, отсутствие достаточного количества рабочей силы, которую крепостник мог бы использовать в своем хозяйстве, своеобразие местных природно-климатических условий — все это не способствовало возникновению помещичьих владений. Более того, правительство само препятствовало их появлению в Сибири, не желая делиться с кем-либо доходами. Оно стремилось сохранить часть земель в пользовании коренного населения, чтобы обеспечить поступление в казну пушнины в форме ясака. Сибирское же крестьянство, по мнению властей, должно было решать другую задачу — снабжать Сибирь хлебом.

Крестьяне, жившие в XVIII в. на территории, ныне входящей в Новосибирскую область, относились к разряду государственных. Земли, на которых они вели свое хозяйство, считались собственностью государства. Крестьяне не имели права покупать и продавать свои участки, сдавать их в аренду. За использование земли крестьяне выполняли феодальные повинности. Первоначально основными из них были натуральный и денежный оброки, которыми облагался каждый двор. После переписи населения, проведенной по указу Петра I, размер обложения стали определять по числу «душ» (то есть мужчин, независимо от возраста). Подушная подать взималась только деньгами.

В пользу государства земледельцы выполняли также различные отработки: перевозили казенные грузы, строили остроги, мосты, дороги, сопровождали казенные суда-дощаники по Оби.

В 1726 г. уральский промышленник Акинфий Демидов начал строить на Алтае металлургические заводы, положившие начало крупному центру горнодобывающей промышленности — Колывано-Воскресенскому горному округу. К середине XVIII в. алтайские предприятия стали собственностью царской фамилии и перешли в ведение особой канцелярии — царского Кабинета.

Алтайские заводы испытывали острый недостаток в рабочих руках, поэтому правительство начинает приписывать к ним крестьян соседних деревень, обязав их работать на предприятиях в счет подушной подати.

К 1747 г. в ведомстве[38] Бердского острога (т. е. в самом остроге и в деревнях, подчинявшихся бердскому приказчику) жило свыше 1500 приписных крестьян; к середине XVIII в. к алтайским мануфактурам была прикреплена основная масса бердских земледельцев и часть крестьян, обосновавшихся в районе Чаусского острога.

Положение приписных крестьян было наиболее тяжелым. Срок отработок для них устанавливался от одного до двух месяцев и еще более удлинялся за счет времени, необходимого для переезда от деревни к заводу и обратно. Использовали приписных крестьян на трудоемких работах, не требовавших специальной квалификации: на строительстве, погрузке и разгрузке судов с заводскими грузами, на различных конных перевозках, рубке дров и обжиге древесного угля. Отработки отрывали крестьян от их хозяйств, затрудняли ведение полевых работ, нередко разоряли. Даже местные власти были вынуждены признать «крайнее разорение и нищету» крестьян.