История нравов. Буржуазный век

Оба этих всемирно-исторических движения не только служат доказательствами более высокой нравственности; уже в их существовании обнаруживается эта более высокая нравственность. Именно благодаря им многообещающее будущее уже отчасти стало настоящим.

Систематическое угнетение женщины было первым великим классовым гнетом, к которому всюду привело возникновение частной собственности. Женщина была низведена до степени человека второго разряда, будь то в виде домашней рабыни, или в виде производительницы детей, или же в виде избалованного предмета наслаждения. Пусть во всех этих трех случаях ее индивидуальное положение было иным, по отношению к мужчине она стояла во всех этих случаях одинаково низко. Возникший и развивавшийся капитализм систематизировал угнетенное положение женщины как класса, усугубил ее трагедию. Но это только одно из последствий этой системы. Создавая почву для освобождения женщины из-под власти домашнего хозяйства, капитализм вместе с тем создал и предпосылки для окончательного уничтожения угнетения женщины как класса.

Освобождением от домашнего хозяйства началась женская эмансипация. То ее первая форма, и в этой форме мы встречаемся с ней уже в первую эпоху развития капитализма, в эпоху Ренессанса. Тогда речь могла идти, однако, только о женщинах имущих классов и только о них и шла вплоть до XVIII столетия. Во второй половине этого века положение изменилось. Это было первым результатом начинавшегося крупнокапиталистического развития. Что было ранее возможностью для тех, кто владел капиталом, а именно освобождение от домашнего хозяйства, стало одним из условий развития капитализма. Женщина в массе должна была быть освобождена из-под власти домашнего хозяйства, не для того, конечно, чтобы рядом с мужем в одинаковой с ним степени наслаждаться жизнью, а для того, чтобы рядом с мужчиной работать на службе капитала. Промышленное развитие нуждалось, как было сказано уже в первом томе, также и в женской рабочей силе. Так неизбежно зародилась вместе с тем и проблема истинной эмансипации женщины, эмансипации женщины в массе.

Женщина, на которую эволюция возложила ту же тяжесть, что и на мужчину, поняла в этой фазе развития свое подчиненное положение, поняла, что такое положение не может считаться естественным, и потребовала одинаковых с мужчиной прав, потребовала экономического и политического равноправия. Это одна из самых крупных дат в истории цивилизации, ибо только с этого момента женщина начала быть человеком. Только эмансипация женщины если не завершила, то по крайней мере подготовила почву для превращения мужских прав в истинно человеческие права. Женщина перестала быть только домашней рабыней, только производительницей детей, только объектом наслаждения. Сначала это произошло, правда, только в идее и долгое время продолжало существовать только в идее.

И, однако, всякое освобождение всегда начинается в тот самый день, когда недовольство становится сознательным и планомерным протестом.

А в тот момент, когда женщина стала человеком, все человечество сделалось богаче, чем оно было когда-нибудь раньше. Родились его величайшие и высочайшие идеалы. Только с этого момента стремление облагородить любовь стало серьезно осуществляемой программой. Только теперь чувственность, одухотворенная индивидуализмом, получила достойную человека форму. Только теперь стали понимать, что любовь и красота могут и должны быть взаимно покрывающими друг друга понятиями. Только теперь обязанности родителей перестали быть семейным долгом, чтобы стать возвышенным назначением.

Все это могло иметь место только теперь.

Эмансипация женщины как класса, в противоположность эмансипации небольшой группы женщин, была неизбежной предпосылкой для пробуждения общечеловеческих идеалов.

Такое же облагораживающее влияние, как эмансипация женщины, имела на общество и эмансипация пролетариата. Процесс и здесь совершился в том же направлении. Капиталистическая система производства непосредственно, правда, порабощает народную массу, зато косвенно освобождает каждого отдельного человека из этой массы и поднимает его в духовном и нравственном отношении выше, чем стояла масса в предыдущие эпохи. Эта эмансипация обнаружилась в пробуждении классового самосознания, что, как известно, всегда имело место и теперь еще имеет во все более прогрессирующем размере на известной ступени экономического развития. С этого момента для каждого в отдельности перестает существовать трагический рок, необходимость «погрузиться в животное состояние», как заметил в 1840 году Энгельс об английских рабочих. А перестал этот трагический рок существовать уже по одной той вышеуказанной причине, что для этого отныне не было больше ни времени, ни сил.