История нравов. Галантный век

Наиболее известная та, что они должны были помогать пешеходу идти по всегда грязной улице, не загрязняя самих башмаков. Необходимо принять во внимание, что тогда нигде не существовало тротуаров, что даже улицы были в большинстве случаев немощеные, в лучшем случае мостились лишь некоторые главные из них, все же остальные в продолжение года были покрыты грязью, превращавшейся после каждого дождика в огромные бездонные лужи. До нас дошли известия, касающиеся разных городов, о том, что там то и дело лошади уходили по колено в грязь, что иногда в грязи тонули и погибали животные и люди. Нечистоты выбрасывались за дверь даже еще в XVI веке, и так как уборные существовали лишь в немногих домах, то люди обычно отправляли свои естественные потребности на улице. Поэтому даже на мощеных улицах протекал мутный ручеек нечистот, проходимый лишь в известных местах. Так обстояло дело еще в XVIII веке, что видно из гравюры Гарнье, иллюстрирующей обычную тогда сцену, как дюжий парень, живущий этим промыслом, переносит через такой взбухший от дождя грязный поток на спине элегантную даму.

При таких обстоятельствах подставка под башмаком была необходимым аксессуаром и ее применение вполне понятно. Но, подобно тому как все, что касается женского костюма, бывает женщиной использовано еще и в ее специальных интересах, так и эти подставки становились для нее удобным средством эффектнее подчеркнуть известные линии. Она делала таким образом свою фигуру более видной и, следовательно, более величественной. Доказательством может служить помещенный в первом томе нашей «Истории нравов» портрет венецианской куртизанки. И постепенно эта последняя цель становилась главной, что видно хотя бы из того, что подобные подставки употреблялись и в тех случаях, когда на улице не было никакой грязи, как и из того, что они употреблялись только такими женщинами, которые умели ловко прятать их под шлейфом.

Первые каблуки отличались неуклюжей формой, как показывают не только изображения, а еще яснее — хранящиеся в разных музеях башмаки начала XVII века. Очень скоро стали, однако, появляться и более изящные. Люди научились пользоваться этим изобретенным ими для осуществления их специфических целей средством, выявлять все скрытые в нем возмож ности. Вплоть до наших дней поэтому постоянно производились эксперименты с каблуком. С одной стороны, он становился средством придать фигуре больше гордости и величия, с другой — позволял ноге казаться маленькой. Для этого было достаточно подвинуть его вперед. Постепенно приемы эти делались все менее грубыми, достигали все более тонких оттенков. Для каждого класса, для каждой группы каблук становился средством лучше всего выявить свою сущность, свои характерные особенности. У почтенной мещанки он был не такой, как у дамы или кокотки. Первоначально широкий и неуклюжий, он постепенно достиг такой высоты, что на нем нельзя уже было ходить, а можно было только подпрыгивать.

В эпоху Людовика XIV он был вышиною в шесть дюймов и продержался на этой высоте почти без изменения до самой революции.

Какое впечатление производили дамы в таких башмаках, видно, например, из одного места в мемуарах Казановы. Он сообщает, что видел однажды, как французские придворные дамы переходили из одной комнаты в другую вприпрыжку, подобно согнувшимся кенгуру. Такую позу дамы должны были принять, если хотели сохранить равновесие.

Первоначально такие каблуки носили как женщины, так и мужчины, ибо они отвечали потребностям тех и других. Но, кажется, нет надобности доказывать, что их значение для женщины было бесконечно важнее. Хотя и мужской каблук отличался порой значительной высотой, только женский достигал вышеуказанной гротескной вышины. И вокруг него вращалось преимущественно внимание экспериментаторов.

Так как каблук обслуживал главным образом интересы дам, так как оргия его господства совпадает с веком абсолютизма, то это явное доказательство, что он был одним из главнейших средств и характернейших символов века женщины. Признанная в ту или другую эпоху относительная высота каблука может прямо служить мерилом господства женщины. Он становился тем выше, чем больше в общественном бытии господствующих классов женщины занимали место боготворимого олицетворения эротики, и он достиг своей наиболее головокружительной высоты тогда, когда господство женщины дошло до высшего предела и праздновало свои самые дикие оргии, а именно в эпоху Людовика XV, когда принцип «наслаждайтесь», когда возглас «после нас хоть потоп» были единственной религией господствующих классов.

Лицом к лицу с такими несомненными фактами можно без преувеличения сказать: необходимой предпосылкой изобретения каблука было возведение на престол женщины как высшего божества. Вместе с тем он был доказательством поражения мужчины, всецело подчинившегося, как раб, своим желаниям, исключительно направленным на физическое наслаждение.