История нравов. Галантный век

Подобная стыдливость глупа в глазах опытной женщины, знающей, что нет для мужчины более соблазнительной приманки.

Такой прием позволял даже зрелым женщинам, грудь которых уже не отличалась девичьей свежестью, симулировать пышную грудь, те же, кого природа лишила подобного преимущества, прибегали к искусственным средствам, к подкладкам. Так как полное обнажение груди делает невозможной такую симуляцию, то оно и не было принято или пускалось в ход разве только отдельными лицами, притом преимущественно в праздничных случаях. Так, мисс Чадли, будущая герцогиня Кингстон, появилась в 1719 году на балу у венецианского посла в виде Ифигении[25], в костюме, который леди Монтегю описала так: «Платье или, вернее, отсутствие платья на мисс Чадли было достопримечательно. Она изображала Ифигению, которую готовятся принести в жертву, но столь обнаженную, что главный жрец мог с легкостью подвергнуть исследованию ее внутренности».

Целый ряд случаев доказывает, что красивые женщины не довольствовались тем, что показывали так смело свою грудь или дома, или в праздничной зале, а любили в таком виде выходить на улицу. Красавица жена шотландца Депортера часто прогуливалась в Париже под руку с мужем с совершенно обнаженной грудью. Хотя подобные зрелища и не были редкостью, но иногда, как нам сообщают, происходили настоящие скопища. То были отнюдь не враждебные демонстрации, напротив, «каждый хотел вблизи насладиться прекрасной грудью, возбуждавшей в зрителях сладострастные чувства». О вышеупомянутой мисс Чадли также сообщают, что она любила на улицах Лондона «выставлять напоказ алчным и восхищенным взорам мужчин прелести своей несравненной груди». Другой современник рассказывает о трех молодых англичанках, которые каждый день прогуливались вместе по аллеям вокзала: груди их производили сенсацию, потому что ни одна не походила на другую. «Каждый день люди спорили, кому присудить пальму первенства, и никак не могли столковаться».

Впрочем, такое смелое декольте, по-видимому, было исключением уже по одной той важной причине, что при частичном декольте легче симулировать впечатление постоянно приподнятой груди, чем при полном ее обнажении; последнее было в моде, например, при дворе Карла II, в Англии.

О степени декольте мы больше и лучше всего узнаем от современных моралистов-проповедников. Если для большинства других писателей декольте — дело настолько понятное, что они вспоминают о нем лишь вскользь, то для моралистов оно было «причиной всякого зла». Глубокий вырез на груди кажется им входом в адскую пасть, в геенну огненную, которая всех поглощает и всем грозит — юноше, мужчине, старику, которая уничтожает все лучшие намерения и т. д. О размерах выреза в XVII веке говорится: «Женщина хочет, чтобы он был по крайней мере настолько велик, чтобы две мужские руки могли удобнее проскользнуть, хотя они ничего не имеют и против того, чтобы он был еще немного больше». По словам сатириков, выходит, что под этим «немного» следует подразумевать возможность для женщины все показать, а для мужчины все видеть, ибо если как следует заглянуть в сердце женщины, то очень скоро станет ясно, что они сами предпочли бы ходить совсем голыми.

В сатирическом памфлете «Гримасы немецкой моды», автор которого спрятался под псевдонимом Almodo Pickelhbring (1685), где под видом дискуссии между портным и его подмастерьем изображены — не столько остроумно, сколько многословно — все современные нелепости моды, между прочим, говорится: «Между тем как г. Флориан так ораторствовал, Гарсону прислали для переделки роскошное дамское платье. Наверху оно было так вырезано, что едва доходило до сердца. Гарсон показал его ради курьеза нашему Флориану и сказал: „Недурная мода, очень откровенная мода, очень откровенная мода!“ Флориан выразил свое удивление и заметил: эта проклятая мода должна возмутить всякого целомудренного человека. Я готов поклясться, что многие ходили бы с удовольствием совсем без платья и с удовольствием выставляли бы напоказ свой костюм Евы, если бы только возникла подобная мода»… Автор книги «Слуга красоты» принципиально ничего не имеет против декольте. Он только желал бы, чтобы грудь обнажалась не слишком, так как это все же «неприлично». Он восстает главным образом против обычая подпирать грудь лифом, так что она превращается «в выставку предметов, предназначенных для продажи»: «Подобное оголение груди должно, несомненно, вызвать соблазн и скандал, как хорошо доказал автор превосходной книги об оголении груди. Я весьма рекомендую эту книгу в качестве зеркала».

«Превосходная книга», о которой здесь говорится, это вышедшее в 1686 году рассуждение «Грудь как два подмостка сладострастия». Его автором был протестантский пастор, и этот текст может считаться одним из наиболее ярых памфлетов, когда-либо написанных. Вероятно, он пользовался большим успехом, так как часто переиздавался и воровским образом перепечатывался.