История о магии

С каждым шагом мадам Грозенберри его страх возрастал. Огонь на его голове и плечах неистово полыхал, и язычки пламени уже перебрались на руки и туловище.

– Я не шучу! – выкрикнул он. – Я не контролирую огонь! Вы подвергаете себя опасности!

– Ксантус, тебе нечего бояться. Меня зовут мадам Грозенберри, и ты не причинишь мне вреда. Я такая же, как ты.

– Такая же, как я? – недоверчиво переспросил он. – Слушайте, я не знаю, что вы здесь делаете, но вы не можете быть похожей на меня! Пожалуйста, уходите, а то обгорите!

Чтобы убедить его в своей правоте, мадам Грозенберри подняла руки над головой, и неожиданно ее охватило ярко-фиолетовое пламя. И Бристал, сидящая в карете, и Ксантус не поверили глазам и изумленно раскрыли рты. Поскольку мальчик отвлекся и на секунду забыл о своем страхе, огонь на его теле погас. Добившись своего, мадам Грозенберри опустила руки, и фиолетовое пламя потухло, не оставив ни одной отметины ни на ее коже, ни на одежде.

– Я же говорила. Во мне тоже есть магия, и мы с тобой умеем делать то, чего не могут другие люди. И вызывать огонь – лишь малая часть твоих умений.

– Во мне… во мне есть магия? – пробормотал Ксантус.

– Конечно. – Мадам Грозенберри кивнула. – Отчего же еще ты можешь создавать огонь?

– Я думал, что проклят, – признался он.

– Совершенно естественно испытывать страх и смущение. Мало кто в нашем мире по-настоящему понимает магию. Уверена, тебе не раз говорили, насколько это отвратительное и богомерзкое занятие, но это неправда. Ты наделен очень могущественным даром, пусть даже сейчас ты так не считаешь.

Ксантус покачал головой и попятился от мадам Грозенберри.

– Вы ошибаетесь. Я ничем не наделен, я ходячее бедствие! Меня нужно остановить!

– И ты думаешь, что в Междулесье найдешь помощь? – спросила мадам Грозенберри.

– О чем это вы? Я иду не в Междулесье.

– Тогда куда ты направляешься?

– К Северо-западному озеру! Я привяжу к ногам камни и утоплюсь, чтобы не принести еще больше бед!

Признавшись в задуманном, Ксантус рухнул на колени и начал всхлипывать, но вместо слез из его глаз посыпались искры. Мадам Грозенберри и Бристал было больно смотреть на его терзания. Фея присела рядом с ним и погладила по плечу, стараясь утешить.

– Дорогой мой, это как-то чересчур, тебе не кажется?

– Но только так можно это прекратить! – воскликнул Ксантус. – Я не хочу больше никому навредить!

– Больше никому? Что ты под этим подразумеваешь? – поинтересовалась мадам Грозенберри. – Ты убежал из дома, потому что случилось что-то плохое?

– У меня больше нет дома, из которого можно было бы убежать, – плача, сказал он.

– Как же так? – спросила мадам Грозенберри.

Ксантус помотал головой.

– Я не могу вам рассказать. Вы подумаете, что я чудовище.

– Дорогой мой, я давно имею дело с магией и знаю, как бывает сложно поначалу. Несмотря на то что магия проистекает из добра внутри нас, порой мы не в силах контролировать способности, и тогда может случиться что-нибудь неприятное. Поэтому, если ты не нарочно причинил кому-то вред, ты не виноват. А теперь расскажи, пожалуйста, с самого начала, как ты здесь оказался.

Как и Бристал при первой встрече с мадам Грозенберри, Ксантус сразу почувствовал, что она добрая и ей можно довериться. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь, и искры перестали вылетать из его глаз. Затем Ксантус сел прямо и рассказал о том, что не давало ему покоя.

– Думаю, я всегда знал, что этот день настанет. Моя мама умерла при родах. Повитуха сказала, дело в многочисленных ожогах, но она не могла объяснить, откуда они появились. Отец, должно быть, понял, что причиной был я: он отказывался брать меня на руки или дать мне имя. В конце концов повитуха назвала меня Ксантус – после рождения от меня исходило теплое желтое свечение, но через несколько дней оно исчезло.

– У многих с рождения проявляются магические признаки, – вставила мадам Грозенберри. – Мне очень жаль, что твои сопровождались такой потерей.

– Чем старше я становился, тем больше проявлялось этих признаков. У меня всегда была очень высокая температура, зимой я не носил теплую одежду, если я слишком крепко сжимал в руке какой-нибудь предмет, он плавился. Но около года назад все стало гораздо хуже. Если я кашлял или чихал, из меня сыпались искры, если что-то сильно удивляло или пугало меня, на мне вспыхивало пламя, а иногда, если мне снился кошмар, подо мной загоралась простынь. Но несколько дней назад отец вернулся домой из кабака и начал меня колотить…

– Потому что узнал о твоих магических способностях? – перебила его мадам Грозенберри.

– Нет, не из-за этого. Отец ненавидел меня со смерти мамы… а тогда он застукал меня за одним делом, которым я не должен был заниматься, он предупреждал меня держаться подальше от…

Было видно, что Ксантусу больно об этом вспоминать. Из глаз у него снова посыпались искры, а на голове и плечах вспыхнуло пламя.

– Можешь опустить подробности, если не готов делиться. Что случилось после того, как отец тебя застукал?