История о сене и собаке

— И как давно она его делает? — спросила я.

— Ну, я пришел, она уже сидела, вся в делах.

— Ладно, Вадим Макарович, надеюсь, я больше вам не нужна? — спросила я.

— Извините, что побеспокоил, но так получилось… — Вадим поднялся, аккуратно собрал бумаги, вложил их прозрачную папку и взглянул на меня:

— Могу идти?

— Да, конечно, идите, Вадим Макарович…

Когда он уже подходил к двери, меня пробила идея.

— Вадим, пригласите Маргариту Николаевну ко мне в кабинет, если вас не затруднит.

Он кивнул, попрощался и вышел. Вскоре появилась Рита. Прошла, села на стул, поправила челку и молча взглянула на меня. Я тоже молчала, теребя в руках кохиноровский карандаш. В воздухе нависла напряженность неясного происхождения, мне показалось, что Рита пытается выиграть состязание «кто заговорит первым». Но выиграла я. Рита не выдержала и сказала:

— Вы что-то хотели спросить, Дарья Васильевна?

— Кажется, сегодня выходной, Рита, можно обойтись и без официоза? Просто удивилась, увидев тебя на работе, обычно субботние авралы обходятся без инженера по ТБ.

— А сегодня не обошлось, — с вызовом ответила Рита.

— Так… ты с Вадимом? — мелькнула у меня догадка.

Рита уставилась на меня так, что я невольно задумалась, не превращаюсь ли на ее глазах в уродливую ведьму. Несколько секунд она молчала и вдруг взорвалась, словно кто-то рванул спрятанную внутри нее чеку.

— Как у вас все просто, Дарья Васильевна! Как у тебя все просто! И, главное, удобно, ах, Рита, как здорово, ты уже с Вадимом, путь свободен, можно все! Ты же замуж выходишь, зачем тебе он? Едва я отвернулась, как ты прибежала и поймала его в сети! Зачем он тебе нужен? Вот уж поистине собака на сене, просто невозможно, сама не ест и есть мешает!

Я оцепенела. Что за бред несет эта девчонка? Как она смеет? О чем, о ком она?

— Рита! — начала я, стараясь говорить спокойно. — Я ничего не понимаю… о какой собаке и о каких сетях ты ведешь речь?

— Не понимаешь? Ты все прекрасно понимаешь! Ты так убеждала меня, что Роман не тот человек, в которого можно влюбиться! Ты чернила его, ты убеждала меня, что он неудачник и негодяй… ты можешь быть довольна, что потратила труд недаром! Ты хотела его для себя! Зачем? Чтобы позабавиться?

— Замолчи, Рита, сейчас же замолчи! — рявкнула я. — Ты бредишь? Мне нужен Роман? Ты имеешь в виду этого твоего Романа Лудовина? Который переносит тяжести и этим зарабатывает на жизнь? Ты с ума сошла, Рита?!

— Не притворяйтесь, Дарья Васильевна! — голос Риты сорвался, а лицо пошло пятнами. — Я видела вас, два дня назад! Я шла за вами, я видела, как вы чуть ли не обнимались с ним посреди улицы… — Рита задохнулась и сжала ладонями щеки.

Я сосчитала до десяти. Она шпионила за мной и Лудовиным? И что такого она могла видеть, чтобы сделать столь далеко идущие и совершенно абсурдные выводы? Я сосчитала до двадцати, встала, вышла из кабинета, открыла встроенный в офисную горку холодильник, достала бутылку минералки, взяла с полки пару стаканов.

Когда я вошла в кабинет, Рита сидела в той же позе, и мне даже стало жаль ее. Я налила воды в стакан и поставила его перед сестрой.

— Выпей воды и успокойся…

Рита вздохнула, взяла стакан, подержала и вернула на место.

— Извини, я разошлась… но все ведь так и есть. И ты не можешь этого отрицать, — сказала она, глядя на меня огромными влажными глазами. Сейчас еще и реветь начнет. Только этого мне не хватало.

Я налила себе воды, выпила полстакана и осторожно начала:

— Рита, я выхожу замуж, и никакие романы ни с твоим Романом, ни с кем другим мне не нужны. Та прогулка, которую ты наблюдала на днях, была единственной и совершенно случайной. Я хотела, между прочим, выяснить, почему он расстался с тобой, но потом передумала. Ты считаешь, что я ошибалась, когда уговаривала тебя не связываться с этим типом? Разве ты не убедилась в моей правоте? Я никак не ожидала, что в моем великодушье ты почерпнешь право так распустить себя и устроить такую истерику!

— Я видела… — заныла Рита.

— Что ж такого ты видела?

— Как вы смотрели друг на друга! Там… у сквера…

— Рита, это плод твоего воображения! Ты влюблена, и тебе мерещится то, чего нет, и быть не может. А ты не заметила, что после того, как мы, как ты выразилась, смотрели друг на друга, мы распрощались?

— Это ничего не значит, — упрямо пробормотала она.

В конце концов, с какой стати я оправдываюсь перед этой втрескавшейся в невесть кого девицей? Что, у меня дел больше никаких нет? Я взглянула на часы и охнула — половина второго, а мне еще нужно добраться до дома, привести себя в порядок, ведь в три часа Федор заедет за мной.