История об офортах

Савелий позвонил Адель и напросился в гости. Если вдруг девушка по каким-то причинам не захочет ехать, тогда он попробует убедить ее мать.

Такую квартирку, как у Адели, в былые времена называли распашонкой (из одной комнаты метров в 18 две двери вели в совсем маленькие помещеньица, которые тем не менее создавали иллюзию изолированности). Но это не мешало создать удивительный уютный мир и, ничего лишнего, как сказали бы сегодня, – ярко выраженный минимализм.

Обе двери были закрыты.

– Мама отдыхает, – пояснила Адель, – пойдем на кухню, я тебе чаю налью. У нас замечательный чай – китайский пуэр. Дорогой! Ему 30 лет. Мне однокурсник из Китая привез. Когда в него молоко наливаешь, он приобретает красноватый оттенок. Полезный, говорят! Увеличивает продолжительность жизни.

– У китайцев все увеличивает жизнь. – Савелий вздохнул. – Кабы спать вовремя да подолгу, не бодяжить кофейную гущу, то и без пуэра можно бы обойтись.

…Адель так быстро согласилась уехать на целый месяц с мамой в Дом творчества, что Савелий даже как-то растерялся. Он приготовил большую речь, собрал все мыслимые аргументы в пользу такого «путешествия». А в случае отказа он был готов лично сопроводить «отдыхающих» до места, но ничего такого не понадобилось.

– Я читала, что сосновый лес и солнце очень полезны для легких. Савелий, но у меня нет столько денег, чтобы целый месяц ничего не делать. Недели на две – самый раз, а?

– Увы и ах, путевка на половинку не делится. Ты, Адель, вот что. Возьми. – Он протянул ей конверт. – Тут на все должно хватить. Мои доны Педры оказались щедры как никогда.

– Я так не могу, я вам кто?

– Действительно, кто?

– Модель для позирования.

– Ну ладно, я могу себе позволить позаботиться раз в жизни о хорошем человеке. Чтобы тебе было спокойнее, считай, это деньги в долг. Потом отработаешь сеансами.

– Ой, тогда я согласна, а говорят, чудес не бывает, – засмеялась девушка и обняла Савелия.

Тот от неожиданности замер, не зная, как отреагировать на такое бурное проявление радости Адели.

– Ты, вот что, ну в самом деле, мы с Вигдором. Я не один. Маму подлечишь. Сама отдохнешь.

Но Адель еще крепче обнимала художника, а в итоге осыпала его поцелуями.

Савелий, что называется, «поплыл». Слова вообще «покинули» его и он замер, не зная, как себя вести.

– Адель, я к такому общению не привык. Ты же знаешь, живу в мастерской, девушки у меня нет, в общем, одинокий я художник.

– И совершенно непонятый, – рассмеялась Адель. – Похоже, я твоя девушка, чаще меня никто к тебе не приходит.

– Так-то да. Господи, Адель, не смущай меня, ты же совсем ребенок, я даже фамилии твоей не знаю.

– Засухина я, тоже мне тайна.

Савелий уставился на Адель и не мог произнести того, что вертелось у него на языке. Пауза явно затянулась.

– За-су-хи-на. Значит, Засухина. Я не ослышался.

– Господи, ну что особенного в мой фамилии. Да, Засухина я, Адель.

– Да нет. Ничего. Так, подумал. Кстати, давно хотел тебя спросить, что за имя такое редкое.

– Господи, ну прямо день знакомств, вопросов и ответов. Графиня Адель де Формутье – героиня из веселой мелодрамы Россини.

– Мало ли каких графинь и баронесс в операх и опереттах. Но выбрали Адель!

– И ничего странного нет. Моя мама потрясающе пела, она ведь работала в Музыкальном театре.

Савелий осторожно опустился на стул.

Глава тринадцатая. И все-таки Марианна!

За 22 дня до судебного процесса

Вигдор и Марианна договорились встретиться в городском саду на набережной речки Лесовки. По вечерам здесь играл оркестр. Как-то по-живому, по-особенному звучал духовой на берегу реки. Кто хотел, танцевал, кто-то просто слушал старинные вальсы и марши, наслаждаясь речной прохладой.

Вот сюда он и позвал Марианну. Ему очень захотелось увидеть ее, и если она не будет против… потанцевать.

Приглашение потанцевать под музыку духового оркестра в центре шумного города должно было звучать по крайней мере оригинально.

…Марианна пришла ровно в семь, как и договаривались. Он любовался ею уже издалека. Она шла той особой походкой, в которой было все: женская грация, обаяние, словом, все прелести, которые есть в каждой молодой особе. Вигдор непроизвольно подумал, что на такой он мог бы жениться сразу, без «изучения и притирания». «Легковесный тип», – поставил он сам себе диагноз, но это было так, для формы.

Она подошла, и он опять же не запланированно «чмокнул» ее в щечку, как старую знакомую, с которой давно не виделись. И она не рассердилась, а тем более не обиделась, потому что произошло все как-то непроизвольно и само собой. Обижаться или сердиться на такой знак внимания, здесь, в «танцующем» сквере, было бы совсем неуместно.

Странно, он второй раз видит Марианну, но вдруг стал прислушиваться к себе. Так сказать, вызывать внутренний голос, который должен был подсказать ему, все ли он делает так, как надо.

– У вас сегодня получился длинный день. Если вы начинаете работать в 10, то получается девять часов! Совсем не бережет государство культуру.