История образования и педагогической мысли: учебник для вузов

Тем не менее вскоре стала преобладать объективная потребность в усвоении европейской культуры и образованности. Уже к концу XVI в., при том же Иване Грозном, появились сравнительные пособия по славянской и греческой грамматике, а Московское правительство распорядилось – за целый век до Петра – посылать людей за границу для обучения. Однако церковь, боровшаяся с подобными проектами, выдвинула предлог «недопущения» «рассадников католицизма». И все-таки сдвиги оказались неизбежными, и ради образования пришлось «поступиться благочестием». Возможности обучаться греческому и латыни для своих детей добились бояре. Так, латынью владел просвещенный князь, писатель-публицист Андрей Курбский (1528–1583). Стоглавый собор постановил открыть в Москве (первоначально при лютеранской церкви Немецкой слободы) школы с западноевропейской программой бесплатного образования для учеников различных сословий. Отношение к невежеству резко меняется: теперь именно в нем стали видеть источник социальной смуты. Вот что писал в 1660 г. Паисий Лигарид: «Искал я корня… духовного недуга, поразившего Христоименитое царство русское… и, наконец, придумал и нашел, что все зло произошло. от того, что нет народных училищ и библиотек». Просветитель Юрий Крижанич в своих «Политических думах» усматривал в невежестве главную причину и экономического отставания России.

Во второй половине XVII в. сложилось четыре основных подхода к воспитанию и образованию: 1) латинофильский (Симеон Полоцкий, 1629–1680; Сильвестр Медведев, 16411691); 2) византийско-русский (Епифаний Славинецкий, 16001675; Федор Ртищев, 1625–1673; Карион Истомин, 16501717); 3) славяно-греко-латинский (Лихуды: Иоанникий, 1639–1717 и Софроний, 1652–1730); 4) старообрядческона-четнический (протопоп Аввакум, 1621–1682). Перечисленные подходы и составили основу позднейшего (XIX в.) спора славянофилов и западников, вновь актуального сегодня.

Уже царь Алексей Михайлович Тишайший (1629–1676), фигура весьма неоднозначная, не удовлетворившись элементарным начальным образованием, полученным его сыновьями, повелел учить их латыни и польскому языку и даже призвал в гувернеры воспитанника Киевско-Могилянской коллегии Симеона Полоцкого. Царь Федор Алексеевич (16611682) послал в «немецкую школу» учеников для обучения аптечному делу.

Если знание греческого языка становилось необходимостью для духовенства, то светские верхи предпочитали латынь, а позже французский. Противостояние «грекофильско-го» и «латинофильского» направлений имело и серьезную идейную основу: представители первого обосновывали его задачами укрепление православия, латынь же рассматривали как транслятор ереси; вторые, напротив, видели в латыни основу светской культуры и образованности.

Образовательные учреждения в XVII в.

В конце XVI–XVII вв. школы и прочие образовательные учреждения получают распространение уже не только на Руси, но и на Украине и в Белоруссии, находившихся под властью Польско-Литовского государства. В борьбе за освобождение объединились ремесленники, торговцы, духовенство, мелкопоместное дворянство, запорожское казачество. Они учреждали национально-религиозные организации, братства, а на их основе братские школы. Сохранились даже Уставы Львовской и Луцкой школ. На первом месте в них было обучение славянскому языку. «Грамматика словенского языка», изданная в 1618 г. учителем киевской братской школы Мелетием Смотрицким (ок. 1578–1633), переиздавалась в 1648 г. в Москве.

Школа Киевского богоявленского братства, открывшаяся в 1615 г., превратилась в 1645 г. в первое в России высшее учебное заведение – Киевскую братскую коллегию, получившую позже (уже при Петре) статус академии. Под влиянием Киевской академии возникли позже коллегиумы в Харькове и Чернигове. Из нее вышли Епифаний Славинецкий и Симеон Полоцкий, организовавшие греко-латинские школы в Москве во второй половине XVII в. Воспитанниками Киевской академии были большинство ректоров и префектов знаменитой Славяно-греко-латинской академии и духовных семинарий XVIII в. На Киевскую академию опирался в своей реформаторской деятельности Петр I.