История очередной попаданки

— Меня и тебя, — немного удивлённо пояснил Фар, видимо, не имеющий всё-таки привычки говорить о себе «мы» подобно некоторым императорам.

— Мы пойдём? — осторожно спросила, испытывая целый ворох самых разных эмоций. Во-первых, «мы». Это очень круто, когда мужчина говорит «мы», «нас» и прочие формы этого замечательного местоимения, имея в виду тебя и себя. С другой стороны, удивительно, что Элинда вообще знает, как меня зовут. Опять же, идти к возлюбленной Фара не хочется, но и отпускать одного — тоже, с чего она вообще решила нас позвать? Хочет увидеть Фара, а меня для отвода глаз берут, чтобы муж не так сильно ревновал?

— Пойдём, — сказал Фар, и я загрустила — ну точно, свидание у них. Быть тебе, Леська, ширмой. Фиолетовый то ли что-то почувствовал, то ли просто решил сообщить мне предлог. — Мне надо с Джергом переговорить, это муж Элинды.

Конечно же, я не поверила. Но промолчала.

Ужин получился странным, что-то такое витало в воздухе, словно бы все участники удивлялись, почему всё так хорошо идёт, и ждали подвоха. А может, я проецирую собственные ощущения на всех. Удивительно, но Фар, кажется, действительно пришёл к Джергу, по крайней мере, они довольно долго что-то негромко обсуждали, мне даже показалось, что про демона и Замок, но откровенно подслушивать было неудобно, а так слышно было плохо. Кстати, мироздание, похоже, решило надо мной поглумиться — Элинда была в платье с бабочками, я как-то даже вздрогнула, её увидев. И неожиданно подумала, что, наверное, не так и плохо, что бабочек не было — а то вдруг они были бы, но из-за Элинды, а я бы, дурочка самонадеянная, приняла на свой счёт…

Бывшая возлюбленная Фара — это я очень надеюсь, что бывшая, а на самом деле-то неизвестно — была необыкновенно хороша, даже я, при всём своём пристрастии-предубеждении, не могла ею не любоваться. Как и не могла не заметить несколько тоскливых взглядов, быстрых, тайком-украдкой, но таких пронзительных, брошенных ею на Фара. И, увы, от Джерга эти взгляды тоже не укрылись. Кажется, не обратил внимания только сам Фар, хотя, может, он просто лучше всех нас собой владеет. В остальном всё было прилично и местами даже весело — Джерг рассказывал всякие смешные истории, да и вообще шутил, не переставая, и даже смотрел большую часть времени радушно и немного радостно. И только уже прощаясь, когда хозяин дома буквально на несколько секунд отвлёкся, Фар что-то быстро сказал Элинде, на что она с отчаянием замотала головой:

— Не могу, Фар, пожалуйста, даже не проси! Это невозможно! Прости!

— Эли… — начал было совсем не мой, как выясняется, фиолетовый, но тут вернулся муж этой самой Эли.

Я гадала всю дорогу обратно во дворец — ну чего он такого от неё хотел? Невозможного-то. Неужели встретиться наедине? Эх, Фар, Фар… А вдруг наоборот? Он ей: оставь меня в покое, я Лесю люблю! А она ему: нет-нет, это невозможно, я всю жизнь буду несчастна… и всех вокруг тоже такими сделаю! Да, фантазёрка ты, Леська.

— Леся? — позвал Фар, вырывая меня из задумчивости. Оказывается, мы уже пришли, и я какое-то время меряю шагами покои, а Фар уже даже успел снять рубашку и направляется в ванную комнату.

— Почему не было бабочек? — я быстро подошла к нему и решительно ткнула пальцем в грудь. — Ни одной чёртовой бабочки! Почему?

А что? Я больше не могу жить в такой неизвестности. А если спросит, почему они, собственно, должны были быть, свалю всё на Элинду. Заодно, глядишь, что интересное узнаю.

Фар опустил взгляд на мою руку, аккуратно её взял, и вместо того, чтобы убрать, положил себе на плечо. И глаза у него сделались такие, что я поняла — сейчас он меня поцелует, а вопрос так и останется без ответа. А мне надо. Мне важно. Очень. Так что я сняла руку и сделала шаг назад.

Фар пожал плечами и преследовать не стал. Нет, разочарование — это не моё. Подбросили. Точно не моё…

— Бабочки, — сказала я сердито.

— Леся, — как-то укоризненно-насмешливо посмотрел Фар, — плохой из меня был бы маг, если бы мои эмоции могла читать каждая бабочка!

И скрылся в ванной. А я… А что я? Легче мне не стало. Может, уже спросить прямо?

Утром я не могла себя заставить поднять на Фара глаза. Вовсе не из-за вопросов про бабочки, про это я вообще забыла, потому что ночью было такое… такое… этакое. Рассказываю.

Мне не спалось. Просто не спалось. Я не металась в волнениях, не грустила, не переживала, и даже пить и в туалет тоже не хотела. И любоваться в неверном свете луны на сопящего рядом мужчину тоже не хотела, и так слишком много о нём думается. Можно, конечно, было бы встать. Но что делать-то? В голову мне пришли только упражнения, и я, закрыв глаза, раз за разом пыталась дотянуться до разлёгшегося рядом фиолетового огня, и всё безрезультатно. Так я провела почти час и не заметила, как уснула.