История очевидца иных миров

Пришло время, когда я почувствовал, что могу вернуться к записям в дневнике. Душа выгорела изнутри, очистилась и может дать новые ростки жизни. Боль? Боль осталась, только теперь она не выкручивает нутро; не заставляет сердце раздуваться, когда чувствуешь, что если не сделать что-нибудь, оно просто разорвёт грудную клетку. Боль вышла на другой чувственный уровень. Уровень грусти и светлой печали, когда вспоминаешь не то, что любимый человек мёртв, а то, каким он был живой. Меняющиеся черты лица, улыбка, смех, запах волос, тепло тела, нежность прикосновений и ещё множество мелочей, составляющих тот самый образ, увековеченный в глубине памяти. Постепенно, с годами, некоторые из них сольются воедино, другие потеряются, а образ превратится в некий двухмерный портрет, но до этого ещё далеко. Пока память не огрубела, я вновь и вновь проживаю заново минуты и часы близости со своей Энн. Такое общение через воспоминания помогает мне забыться особенно долгими ночами, и часто, просыпаясь, я обнаруживаю, что наволочка промокла от слёз.

Но в первое время всё было совсем иначе. Сразу после завершения дела в Балликастле, я постарался исчезнуть из виду, снова став новым человеком. В этом мне помог Бреннан, следуя одному из пунктов нашего джентльменского соглашения. Я помог клану Каванах в Игре, а Дилан снабдил меня всем необходимым для тихой, незаметной жизни. Новые документы, права, автомобиль, одежда и деньги — всё это получил в промозглую февральскую ночь судья Хорас Лич. Напоследок, когда мы уже попрощались, изрядно пьяный Бреннан вспомнил о чём-то ещё. Он открыл багажник своей машины и вытащил длинный деревянный ящик, по виду довольно дорогой.

— Вот, возьми ещё это. Мне они без надобности, так, перед гостями похвастаться. А вот тебе, мне кажется, они могут послужить.

Клинки, те самые, что я рассматривал в кабинете Бреннана. Прямые, обоюдоострые, с s-образной гардой. Чуточку больше и тяжелее, чем те, что остались в моём мире, но всё равно очень на них похожие.

— Это кошкодёры, мечи, которые ландскнехты использовали в ближнем бою. Извини, но как они называются по-немецки я сейчас выговорить не в состоянии. Человек, который мне их продавал, утверждал, что они парные. Как по мне, так это байка. Просто два хорошо заточенных, прекрасно сохранившихся меча…

Совсем скоро мечи очень славно мне послужили, а уже через сутки Хорас Лич превратился в Кристофера Маккензи, менеджера по продажам офисных принадлежностей. Нет, мне не пришлось прибегать к обряду. Как и в случае создания образа Шона Митчелла, краска для волос, линзы и кое-какие личные способности сделали из меня в этот раз неприметного серого воротничка. Каштановые волосы, светлый оттенок кожи, немного веснушек, пухлые губы, прямой нос и светло-карие глаза. По легенде, Крис Маккензи работал в Дублине, куда я, не мешкая, направился.

Я снял небольшую квартирку в Баллимуне. Агент, оформивший сделку, расписывал моё новое жилище, как одно из лучших, в тихом районе, с прекрасными, ненавязчивыми и, одновременно, отзывчивыми соседями. Тогда мне было всё равно. Впоследствии я узнал, что район не такой уж тихий, а соседи… Они были прекрасными и так далее, когда отсыпались после ночного загула. Ну, да это меня не очень волновало. Вселившись в скудно обставленную квартиру, с грязными занавесками и заржавевшей ванной, я отпустил вожжи…