История Одного Андрогина (СИ)

Ева словила себя на мысли, что не отдыхала так с момента самого приезда в Париж. Теперь же она попивала вино, внимая уличные звуки Парижа, довольствуясь собой, за все то, что она проделала за эти три с лишним года здесь. Она сама не могла поверить в то, что так бывает. Что она может лежать и ни о чем не беспокоиться. Она так забегалась и устала. Причем никто не должен был этого знать. И как только Ева осознала все это, ее домашний телефон зазвонил противным звуком.

- От черт! Та пошли вы! – не сдвинувшись с места, сказала Ева недовольным тоном.

Телефон зазвонил во второй раз. Ева стала чувствовать себя все более раздраженной.

- Чтоб вы провалились! Дайте мне покой! Пяти минут не можете без Евы Адамс!

И когда телефон зазвонил в третий раз, то Ева не смогла стерпеть и со злостной стремительностью вошла в комнату, чтобы снять трубку телефона.

- Да. – сказала она резким голосом.

В телефонной трубке раздался знакомый голос вахтерши, которая связывалась с элитными жильцами данного комплекса по надобности.

- Ах, Жаклин. Надеюсь, у тебя действительно что-то важное, иначе тебе придется искать иное место работы. – сдержанно сказала Ева.

- Мадемуазель Адамс. Некий Генрих Вандерсмайл настаивает на визите.

- Генрих? – удивленным, более добротным тоном сказала Ева, - Пусть проходит! – не раздумывая, продолжила она.

Ева тут же подобрела и посветлела в своих мыслях. Она давно не виделась с Генрихом. И ее удивляло то, что он не забыл о ней, решил навестить. Однажды она видела его в Париже на одном из показов, но максимум, что вышло из их разговора, так это обмен координатами. Впрочем, Генрих всегда был таковым, и от него можно было ожидать дружеского внимания. Он всегда мог напомнить о том, что у кого-то есть такой великолепный друг. И Ева вдохновлялась данным фактом. Она тут же преобразилась и теперь с ее лица не спадала улыбка в ожидании Генриха. Ему нужно было преодолеть пять этажей. И когда Генрих оказался перед Евой, та сразу же узнала его неподдельную улыбку и обняла его.

- Ева! – вскрикнул он в радости, также пустившись в объятия.

- Я так рада видеть тебя, Генрих, что сама не верю своим глазам! – сказала Ева.

Они не отпускали друг друга, как и должны были обниматься старые друзья, не видевшиеся триста лет. Когда же Ева смогла отцепить от себя Генриха, она пригласила его вовнутрь и предложила сесть.

Генрих пришел не с пустыми руками. Он знал любовь Евы к алкоголю, поэтому не мог проигнорировать возможность сделать ей приятное, достав из своей сумки старое дорогое шампанское и шоколадные конфеты. Ева не могла скрыть своего умиления.

- Не знаю, можно ли тебе конфеты… - подшучивая, говорил Генрих.

- Мне все можно! – сказала Ева, махнув рукой на Генриха и свою фигуру.

Генрих открыл шампанское и разлил по бокалам, после чего они с Евой быстро выпили по первой. Налив по второй, они начали разговариваться.

- Уж не ожидала я, что ты решишь навестить меня. – говорила Ева, сидя напротив Генриха, в таком же мягком и уютном кресле, в гостиной.

- Разве я посмел бы этого не сделать? – сказал Генрих, со свойственным ему обаянием, - Раньше у меня не было времени, как бы банально это не звучало. Хотя я очень хотел с тобой встретиться. Вспомнить былое.

- А теперь у тебя есть время?

- Теперь я свободен!

- В смысле? Это почему?

- Я больше не работаю в Париже! К черту!

Ева настороженно поменялась в лице. Немного погоняв шампанское во рту, она скрутила губы в трубочку, сделав задумчивый взгляд. После она глотнула и сказала:

- То есть?

- Я еду отсюда. Еду домой, в Лондон. Буду работать там. Здесь мне делать нечего. Надоело.

- Почему?

- Сложно сказать, Ева. Наверное, я уже получил от жизни все, что хотел. Деньги, признание, слава. Я насытился этим. Мода стала для меня обузой. Хочу заняться свободным творчеством. Мне надоел Париж, его напыщенность, позерство. То напряжение, которое ты чувствуешь здесь ежесекундно.

- И поэтому, ты решил прийти ко мне?

- В некотором смысле. Я подумал, что когда нам с тобой еще выпадет шанс повидаться. – нечто задумчиво говорил Генрих, после чего резко поменялся в лице, и с приветливой улыбкой продолжил, - Кстати, как твои дела? Поведай о своих успехах! А то у всех на устах слышу, но лучше услышать от тебя.

Ева была не против такого поворота разговора. Старый добрый Генрих всегда любил слушать кого-то другого. И Ева, зная это, сказала:

- Как видишь, я в топе! – говорила Ева, словно гладила себя по душевному воротнику.

- Я видел это еще с первого нашего кадра! – сказал Генрих, усмехаясь.

Они пересмотрелись, чувствуя странную ностальгию, словно ожидая друг от друга чего-либо. Ева словила себя на мысли, что должна бы поблагодарить Генриха за проделанное им. Но промолчала. Она допила шампанское в своем бокале и как-то отстраненно сказала:

- Первые полгода в Париже были самыми отвратительными для меня.

- Никто не говорил, что будет легко. Особенно в начале. Помнишь? – снова намекал на прошлое Генрих, наливая по новой.