История Одного Андрогина (СИ)

- Тогда, Синди, солнышко, не обижайся! Но ты должна понять меня! Как ты себе представляешь выход на подиум, если у тебя на репетиции ноги заплетались! У тебя нет сил! Хватит быть всесильной! Иногда можно взять тайм-аут и на чуток оказаться слабым! Понимаешь меня, Синди? Поэтому, я желаю тебе выздороветь! Поправляйся!

- Черт, Франк! – голос Синди казался безвыходным и в тоже время понимающим.

- Не переживай, Синди! Мир не пропадет без тебя! По крайней мере, на эту неделю! Я понимаю тебя и сожалею. Но как тобой, так и собой я рисковать не хочу! Извини! Я все сказал!

Синди была подавленной. Она любила и уважала Франка как коллегу и как человека, но его отказ раздавил ее. Не все решала Синди. И она понимала это. Так же она понимала, что Франк переживает за нее. Ее физическая слабость и обморок на репетиции лишили Синди долгожданного показа, на который она стремилась, как ни на что другое. Она бредила работой и вынужденный больничный казался ей какой-то грандиозной потерей.

Очередной раз, вырвав чем-то желтым в умывальник, Синди вернулась к себе в комнату и почувствовала еще большее изнеможение. Она безнадежно глянула на телефон и пыталась морально справиться с отказом Франка. Глянув на коробку каких-то таблеток, она выковыряла парочку и выпила их с водой, после чего услышала хлопок дверей.

- Мы дома! – раздался голос Софи на первом этаже.

С ней был Натаниэль. Как всегда, Софи забирала его со школы.

Ему не терпелось обнять свою маму. Торопясь, Натаниэль взбежал по ступенькам на второй этаж и кинулся пулей в комнату Синди. Но заметив ее не важный вид, он оробел.

Синди подняла глаза и увидела заметно вытянувшегося в росте Натаниэля. Он был все таким же миловидным. Казалось, он не спешит возмужать. Его голос не ломался, а бедра стали заметно шире талии. Его челка на уровне носа красиво спадала боковым пробором слева и делала его лицо более элегантным и невозмутимым.

- Наконец-то, ты дома! Мама, с тобой все в порядке? – сказал он, не смело подходя к кровати Синди.

Синди протянула руки, чтобы обняться и сказала, ощутив объятия Натаниэля:

- Конечно, все в порядке! Я буду дома всю неделю! – пытаясь притвориться здоровой и счастливой.

Натаниэль был рад это услышать. Он так хотел, чтобы его мать посмотрела на него на фехтовальной дорожке. И он сказал:

- Значит, ты сможешь прийти на чемпионат?

- Чемпионат? – как-то задумчиво спросила Синди.

- Да, чемпионат! Помнишь, я тебе говорил про него по телефону? Чемпионат Франции по фехтованию на шпагах среди юношей! Ну! Ты что, забыла?

- Ах, да! – сказала Синди.

Ей было неловко, ибо она действительно забыла. Но, не подавая виду, она продолжила:

- Конечно, приду! Куда я денусь! Разве я не поддержу своего сына!

На самом деле Синди сейчас думала, что ни разу не была на занятиях по фехтованию с Натаниэлем. За все годы, что он обучался, она ни разу не поинтересовалась его успехами в его любимом занятии, которое она видела лишь однажды по телевизору. И ей должно было быть стыдно, но головная боль отвлекала ее от любых эмоций. Она сказала Натаниэлю, что придет, и ему этого хватило.

На следующий день, в преддверии чемпионата, Вальтер – тот самый одноклассник-фехтовальщик, не мог не затронуть Натаниэля. Это был тот человек, с которым у Натаниэля была взаимная ненависть.

С первых же тренировок Вальтер не возлюбил Натаниэля и стебался над ним и ныне. Ему не нравилось то, что Натаниэль, глядя на него, тоже пошел на фехтование, тем более в секцию, в которой занимался он. Так же ему не нравилась воспитанность, не возмутительность и инфантильность Натаниэля. Ему все время хотелось вывести его. Но никак не получалось. Излишняя скромность Натаниэля бесила его, а особенно то, что он со своей скромностью стал достойным соперником и тренер взял его на чемпионат. Для Натаниэля это было первое спортивное состязание такого уровня в его жизни. Он знал, что главное – тренировки, а все обиды лишь тратят его жизненную энергию.

Вальтер МакГивен, потомок шотландских эмигрантов, был напротив натурой пылкой, вечно спорящей. Ему все время нужно было что-то доказывать. Его веснушки и светло-рыжие волосы лишь составляли композицию его задирству и высокомерию. Особенно он задирался тем, что он двукратный чемпион по фехтованию среди юношей. А звездной болезни ему придавало прозвище Лорд, которое дали ему льстивые соперники за единовластие и отсутствие достойной конкуренции в данном деле.

- Ты действительно думаешь, что выиграешь чемпионат, придурок!? – встретив в коридоре Натаниэля, говорил Вальтер, насмехаясь и пытаясь досаждать ему.

Натаниэль молча смотрел на него. Он знал все эти игры и пытался не обращать внимания. Но Марлен, по уши влюбленная в Натаниэля, не могла молча стоять рядом, и сказала:

- Оставь его в покое, Вальтер! Чего прицепился?

- Заткнись, дура! – как всегда был резок Вальтер.

- Сам заткнись! Не трогай нас! – сказала Марлен, взяв Натаниэля под руку.

- Не трогать вас? Ах, влюбленная парочка, ну извините!

Натаниэль выдернул свою руку из-под руки Марлен и сказал, глядя на Вальтера: