История Одного Андрогина (СИ)

«Почему это произошло именно со мной – с супермоделью мирового класса! Ребенок, которого я усыновила, оказался нездоровым подкидышем! Почему я сразу его не обследовала? Это все за мои грехи! Я дерьмовая мать! А он кто? Почему он такой? Плохо ли это? Или хорошо?.. Об этом никто не должен знать! Уникален он, или урод? Свернет ли горы будущего или станет посмешищем общества? Никто не должен знать! Не знаю… Обидно… Хочется плакать, но нечем! Даже сейчас я слишком гордая для этого! Всего одна дорожка… Мне нужна дорожка и я успокоюсь! К черту все! Моя карьера на закате, а мой ребенок неизвестно кто! Я хочу все сделать на мажоре! Никто мне не помешает! Я – икона! Я люблю себя! И я должна терпеть! Я – Синди Уолкотт! Я не должна показывать слабость!..» - так думала Синди, и в голове ее творился винегрет.

Дома она хотела серьезно поговорить с Натаниэлем. До этого она практически этого не делала, и она понимала, что ее мастерство в данной области хромает. Она чувствовала себя неудобно, смотря в глаза Натаниэлю и пытаясь поговорить с ним о чем-то важном. Он смотрел в ее глаза и пытался понять, что она от него хочет. Но Синди собиралась мыслями. Натаниэль, не выдержав, сказал:

- Что случилось, мама? Я болею чем-то опасным? Что со мной?

Синди, собрав всю свою силу внутри себя, начала говорить, пытаясь сделать это как можно тактичнее:

- Послушай, сынок! Я редко разговаривала с тобой на серьезные темы! Ты уже взрослый и должен понимать меня! То, что я хочу сказать тебе, будет сложным для тебя, но постарайся вникнуть! Я не хочу врать тебе! Я хочу, чтобы ты знал! Но обещай мне, что никому не будешь рассказывать об этом!

Натаниэлю нравилось, что Синди разговаривает с ним, как с взрослым. Ему хотелось еще, и он пообещал, что никому не расскажет.

- Понимаешь, Натаниэль, ты не такой, как все! Ты особенный! Ты не такой как мальчики! Ты не такой как девочки! Ты по серединке! Понимаешь? – пыталась объяснить Синди.

Натаниэль следовал ее мыслям. Покрутив глазами в своих орбитах, он сказал:

- По серединке? Как это? То есть я и мальчик и девочка? Или я и не мальчик и не девочка? Так что ли?

- Как-то так! – сказала Синди.

- Как Дэвид Боуи? – добавил Натаниэль.

- Да! А ты откуда знаешь о Дэвиде Боуи? – с неким удивлением спросила Синди.

- Мама, ну ты же сама мне говорила, что это твой любимый исполнитель! Забыла что ли? Мне Боб даже кассету с его концертом принес! Хочешь, покажу? Он тоже не такой как все!

Синди была сбита с толку. Ей казалось, что в этот момент Натаниэля больше волнует Дэвид Боуи, чем он сам. И вообще, новость о том, что он ни мальчик, ни девочка, или мальчик и девочка в одном теле, больше забавила Натаниэля, чем беспокоила. Будто он всегда это чувствовал или знал.

Синди смотрела на него и ужасалась. Она не знала Натаниэля таким. А возможно она вообще не знала его, чтобы судить о нем хоть как-то. Она узрела в нем эти бесполые черты: его ровный, аккуратный, словно модельный нос; его черные огромные бездонные глаза с грустным взглядом; его ангельские губы, казавшиеся вовсе девственными, неприкасаемыми; его круглое симпатичное личико, то ли женственного принца, то ли мужественной принцессы. Она увидела Натаниэля по-другому. Она действительно увидела его, а не окинула взглядом, как это было раньше.

- Нет, Натаниэль! Это все макияж и костюмы! На самом деле Дэвид Боуи обычный парень! – говорила Синди, пытаясь отвести разговор в нейтралитет, так как ей самой было сложно говорить с Натаниэлем об его гермафродитизме.

Натаниэль промолчал. Но некая ехидность пробежала в его глазах и Синди заметила это. Через несколько секунд ее осенила мысль, которая явно удивила ее. Но она спросила:

- Тебе нравится макияж?

Синди думала о том, сколько раз Натаниэль побывал в гримерках, сколько он сам мог пользоваться ее домашней косметикой. Ведь он рос в мире моды, в котором она не уделяла ему должного внимания. Это все влияло на него. И она понимала это теперь.

- Ты пользовался макияжем, Натаниэль? – спросила она более агрессивно.

- Да! – ответил тот, больше ничего не тая.

- Почему? Зачем?

- Ведь ты такая красивая с макияжем, мама! А я всегда хотел быть похожим на тебя! А теперь, когда я знаю, что я не такой как все…

- Заткнись! – резко перебила его Синди, - Как ты додумался, Натаниэль? Ты же… - она хотела сказать «мальчик», но теперь понимала, что это не уместно. Ее обойма опустошилась.

- Я попросил Софи! Она помогла мне с макияжем! – добавил Натаниэль, будто для него это было развлечением.

Но потом он смотрел на Синди и видел в ее глазах разочарование. Он видел в ее глазах боль, отчаяние и безвыходность. Она гневалась, но, как всегда, пыталась не показывать этого. Новый пол Натаниэля беспокоил ее больше, чем самого Натаниэля. И это убивало ее. Привыкшая всегда быть стойкой, Синди надломилась внутри. Натаниэлю нравилась его уникальность, а Синди лишь закрывалась в комнате от этой уникальности и неизвестно, что она там делала. Единственное, что замечал Натаниэль, что после таких вечеров Синди было тяжело вставать утром, и вообще она бледнела на его глазах.