История одного безумия

Потом явились жены, все семь… Жанна выделялась среди них… она была в платье невесты…

Порыв ветра сорвал с нее платье…

Услышав мои шаги, она обернулась, вскрикнула и сокрылась в воде, а я остался стоять… стою неприкаянный, как будто в землю врос, корни пустил, и чувствую, как жены обвиваются вокруг меня, словно гибкие стебли виноградной лозы… притиснулись… лоно свое открыли… черную щель… и приняли меня обессиленного, опутанного безумьем…

Астма меня душила и почти удушила… разума вовсе лишила…

Мне показалось, что я снова родился, выпал из лона матери в пыль… мать родила меня на этапе… монах меня подобрал, спеленал, успокоил, дал грудь…

Я снова стал младенцем… я тянул руки к лицу монаха и вовсе его не боялся, хотя лицо его было исписано морщинами, а в глазах жил огонь…

Это был сон, морок…

Смеясь, жены бросились в зыби и стали кто нимфой, кто наядой, а кто и рыбой…

Я хотел стать тритоном, но остался на берегу, запел плач…

Не богом я был, а хромым и слезливым стариком…»

Размышления Бенедикта прервались… он умолк, увидел мать у рифов… в волнах она качалась нагая, слушала песни ветра и смеялась глазами…

Бенедикт растерянно смотрел на мать, позабыв слова плача…

«Это же мать… я узнал ее… ее трудно не узнать, тонкая, рыжая, грациозная… я помню, как выскользнул из ее лона, потом она ушла жить на небо, дети ее не заботили… и вернулась в видении мне, уже старику, не в состоянии быть даже ее сыном, сил нет…»

Ночь Бенедикт провел в пещере с матерью…

Утром он вернулся на дорогу, смешался с толпой беженцев от войны…

Ближе к вечеру кто-то окликнул Бенедикта… он обернулся и увидел Марка…

На слабых ногах, хромая, Марк пытался догнать его…

«Сознаюсь, я бежал от Марка…

На пароме я перебрался на другой берег залива и потерялся в переулках и тупиках города…

Я забыл, зачем вернулся в город, пострадавший от нашествия грязи, войны с собаками и прочих несчастий, предсказанных дядей и описанных им в мужской версии замогильных записок…

Ночь я провел в руинах женского монастыря на ложе монахини…

Я спал и проснулся, выполз их руин и очутился в зарослях татарской жимолости…

Ветки и листья тесно переплетались, образуя полость, лоно… ни солнце не пробивалось туда, ни дождь…

Я незаметно выполз наружу и, увидев Марка и толпу людей, которых он собрал плачем…

Поодаль стояли машины с надписью «люди», оттуда, как горох, высыпали солдаты…

Я снова заполз в заросли, затаился, стал ждать…

Послышался шорох, чье-то дыхание…

Пес Пифагор заполз в мое убежище… заскулил, придвинулся ближе…

— Тише… молчи… откроешь всем мое убежище… они видят во мне не бога, шпиона бога, заговорщика… правда, заговорщики прячутся не в зарослях татарской жимолости, а в толпе, лукавят, притворяются, будто они заодно с толпой… а я вовсе не хочу стать героем смуты и хаоса… — шептал Бенедикт на ухо псу… — Однако пора нам покинуть эти дебри… да и толпа, кажется, расходится… эй, просыпайся…

Пятясь, Бенедикт выполз из убежища, потряс головой… пес за ним, тоже потряс головой…

Толпу уже окружали солдаты, сдвинули щиты…

Из толпы полетели в солдат камни, комки грязи…

Щиты загудели…

Толпа с воплями, гамом попыталась прорвать прогнувшийся строй солдат прямо посередине, но это была уловка… толпу, надеявшуюся победить, рассекли на части и заставили рассеяться…

На брусчатке остались раненые…

Вот один лежит неловко боком, стонет, дух испускает…

Вот другой, распростерся навзничь…

Третий скребет ногтями камни брусчатки в агонии…

Тела мертвых и раненных солдаты погрузили в машины…

Площадь опустела…

Туча с ливнем разогнала и собак…

Всех уцелевших и бегущих сопровождал молнии и гром с высей…

Бенедикт ощутил вкус крови на губах…

Камень пролетел мимо, только оцарапал щеку… боли он не почувствовал… еще один камень ударился в стену, и еще…

«Кажется, меня забрасывают камнями…» — подумал Бенедикт, протискиваясь в щель в ограде… — Пифагор, помоги, я застрял… за что-то зацепился…

Бенедикт услышал треск и очутился в воде… течение понесло его вниз, к каменному мосту и дальше, как и многих других…

На море был отлив…

Среди плывущих горожан были и утопленники…

Женщины плыли ничком, мужчины смотрели в небо, постепенно темнеющее…

Солнце погружалось в море…

Закат был кровавым…

Мертвые поплыли дальше, а живые выползали на берег, барахтались в осоке и тине…

Их ждали спасатели…

Бенедикт увернулся от багра спасателя, проплыл под мостом и скрылся в осоке…

Поодаль плескались дети… нагие они ныряли, прятались в воде и среди камней… дети играли в прятки…

Воцарилась ночь…

Ночью приливная волна подняла Бенедикта… течение унесло его в открытое море и высадило на каменистый остров…

Утром в камнях Бенедикт увидел женщину, скрытую наполовину в воде… волны ее колыхали… она то пыталась уплыть, то ползла по песку на берег…

Бенедикт встал и увяз в иле, упал на колени… он попытался ползти, но сил не было…

До крови он искусал губы, наблюдая за муками несчастной женщины…

Весь берег острова был усеян живыми и мертвыми людьми… живые люди разными способами стали переправляться на берег илистого пролива… некоторые завладели лодками, собственностью рыбаков… правда, лодки были без весел…

* * *