История одного безумия

Иногда я становлюсь иным… помню, как-то я превратился в Марка…

Смутное было время… я переживал смерть Веры, чувствовал себя виноватым…

Однако в чем была моя вина?..

Или я тоже должен был жизни лишиться вместе с ней?..

Позора нет в том, что я жив… бог меня спас… ему и служу, не людям, и не городу… город покарал меня изгнанием, ссылкой, все равно, что смертью…

Говорили, что я стыд потерял… что я многоженец… а я камень подкладываю вместо жены или полено какое… и обнимал полено словно женщину, совсем как живую…

И я чувствовал ответные ласки…

Есть ли в этом преступление?.. нет… однако меня обвинили…

Но зачем я опять возвращаюсь к тому же?..

Любовь сделала меня преступником, скитальцем… а жены стали моим проклятием…

Я устал скитаться… пора мне остановиться… думаю, этого хочет и Марк… если только и им безумие не овладело…

Опять я слышу шаги…»

Бенедикт смотрел в темноту и ждал…

Первой появилась Ада, потом Рая, за ней Вера, Галя, Дора и Жанна в платье невесты…

Надежда не пришла…

Бенедикт обнял жен… ему показалось, что жены были рады его видеть…

Он обратился к ним с просьбой снять с него проклятие…

Они колебались туда и сюда…

Он отошел в сторону, стоял молча, потупив взгляд, ждал…

Жанна что-то сказала вслух, подняв голову, смолкла… лицо ее залили внезапные слезы… застыдившись, она укрыла лицо ладонями…

* * *

«Ни дуновенья ветра, охватило все безмолвие… и прибой умолк, и чайки, его солисты, но меня эта странная тишина только насторожила… я шел и озирался…

Вдруг кто-то окликнул меня по имени, и рассмеялся…

Я бежать, крылья прицепил к ногам… преследователи за мной, бегут и лают… кто-то из них забрался на скалу и оттуда стали забрасывать меня камнями и грязью… я защищался ветками, сколько мог…

В мишень они ни разу точно не попали…

Я вброд пересек ручей и скрылся в пещере…

Они не осмелились войти, костер разожгли у входа, решили выкурить меня огнем и дымом, не знали, что в высоком своде есть окно…

Пес Пифагор бросался на врагов, лаял, выл, сверкал глазами, как волк… безумие на него нашло…

Тут дождь собрался, небо загромыхало, камнепад начался…

Преследователи отошли подальше от скалы… смотрю, у входа никого… и пес Пифагор в себя пришел, хвост поджал, что-то унюхал в камнях…

Что там?.. детеныш, год или два ему, рыжий, цветущий, волосы как нимб над ним, лицо обрамляют…

Не от зверя же он какого?.. ясное дело, от женщины, но как он здесь очутился?.. сам заполз?.. вряд ли, кто-то подбросил…

«Пифагор, как думаешь?.. достанут?.. вон, столпились, стоят, ждут, оружием обвесились… зрелище… что ты говоришь?.. где им!.. с безумным Бенедиктом бороться может только бог… безумные ни счастья, ни горя не знают…

Но, кажется, в себя я прихожу… сердце не на месте… ребенок растревожил старика, смутил…

Смотри, как небо изменилось, стало черней гагата… а преследователи приняли вид змеиный… сплетаются, ползут…

Мой дядя предвещал все это мне на острове блаженных…

Я виноват, боже, сжалься…

Нет, слишком поздно… все кончено…

Мрак все гуще, уже ощутим на ощупь… пора нам переселяться Пифагор…

Помни, смерти нет…

* * *

Длилась ночь без звезд, божьих огней… сбежала с неба и луна, испуганная предчувствиями…

Бенедикт шел, спотыкаясь, падая, тупо повторяя: «Я невиновен…»

Он шел, и беспросветная тьма отступала… уже не надо было опасливо ощупывать ее рукой, ища проход…

Бенедикт остановился, сел на камень, потом лег…

«Как я устал… и к кому обратиться за словами сочувствия?.. к Марку?.. или к богу?.. и о чем мне его молить?.. и что он скажет?.. что я заслужил эту жизнь?..»

Бенедикт погрузился в сон, который заставил его жить с женами в облике пса Пифагора…

С женами он был повсюду, где они, там и он…

То они блуждали тенями среди скал, то играли с дельфинами у рифов…

Бенедикт был храбрым, но не дерзким…

Устав от непривычной жизни, Бенедикт очнулся…

Тени жен ушли, но Жанна осталась… и не тенью…

Бенедикт постелил ей ложе на песке и всем телом прижался к ней… он шептал ей что-то на ухо, мешая слова с поцелуями…

Побежденная желанием, она отдалась страсти, издавала стоны страсти… ветер уносил ее стоны в ущелья, но эхо возвращало…

Доступны чувства и скалам…

Деревья листву еще не потеряли, шептались между собой, протягивали к безумному Бенедикту дрожащие ветви, словно руки… что-то шептали, и тоже стенали…

Лай и рычание пса Пифагора привели Бенедикта в чувство, еще плененного нежностью и ласками Жанны…

Он огляделся…

Место глухое, поодаль что-то вроде пещеры… на стенах потеки, напоминающие изображения танцующих нимф…

Уже утро…

Бенедикт пытался вспомнить, что он шептал Жанне и как очутился среди скал…

Увидев следы на песке, он понял, что Жанна бежала от него…

Он не стал ее преследовать, отложил, мол, ночью сама придет…

Ночью к Бенедикту никто не пришел…

Бенедикт преследовали кошмары… он стал Марком, нашел книгу, которую он называл евангелием, и в которой описывал жизнь бога…

Бенедикт поджег ее…

Обуглившиеся листки с обрывками фраз кружили над ним… он пытался поймать листки, но они рассыпались в пепел, разговаривали, превращались в беснующую толпу гетер, одалисок, менад…

Вдруг появилась Жанна в платье невесты, босиком…