История Одного Чаепития (СИ)

- Не могу, - расстроенно сокрушилась Волосатка. - Я если вниз спущусь, наверх без посторонней помощи уже подняться не сумею. У меня же ног нет.

- А я на что?! - вскричал Булль и, подхватив волосатку на руки, понесся с ней вверх по дымоходу.

Выскочив из трубы на самой крыше, он вдруг задохнулся от широты распахнувшегося перед ним простора. На такую высоту не доводилось ему подниматься еще ни разу в жизни. Огромный и непонятный, лежал перед ним город, которого он не знал, и который он вряд ли когда-нибудь узнает достаточно хорошо. Вспомнились ему отчего-то его соплеменники, рассеянное по земле племя гномов, с которыми он утратил связь, и глаза его увлажнились. Но слезы тут же высохли, едва успев родиться. Грусть его сменили радость и предчувствие скорых перемен. Отчего это предчувствие возникло, что его навеяло, он не понимал, но был уверен, что к переменам готов.

Различной формы и размера дома громоздились перед его глазами, их было невероятно много, и подумалось ему тогда: "Не может быть, чтобы во всех этих жилищах не оказалось больше ни одного гнома кроме меня. Хоть один еще да должен быть. Иначе ведь и быть не должно, и не может иначе быть! А если он есть, я его обязательно найду!" И, согретый радостью двойного приобретения, он осторожно обнял и прижал к себе растроганную, потрясенную и потому молчаливую Волосатку. И вот тут из глаз его действительно скатилась слеза. Что поделать, восприимчивость к мимолетным чувствам так же свойственна гномам, как и трагические потрясения и глубокие переживания длиной в целую жизнь.

Булль еще раз пригласил Волосатку на чай и, получив благосклонное согласие, умчался.

Что же, чай - славное дело! Но когда до условленной полуночи оставалось каких-нибудь полчаса, он вдруг обнаружил, что в доме нет, не осталось ни капли чаю. Ни крошки, ни чаинки.

Вы не можете себе представить, какое гном существо... как бы точней выразиться... естественное, что ли. Вот, что имеется в виду. Живя в лесу, он знал, что лес принадлежит всем. И все, что в лесу есть, из чего он, собственно, состоит, тоже принадлежит всем. Поэтому вполне естественно, что, поселившись в доме, он предположил, что все, в нем находящееся, принадлежит всем, в нем живущим. Вполне себе разумное, в общем-то, предположение, тем более что ему самому много ведь и не надо. Через какое-то время он, конечно, узнал, что каждая квартира в доме, это отдельный и часто даже враждебный лес, в который лучше не соваться. "Странный народ эти люди, - думал он иногда. - Вот мы, гномы..." Дальше его мысли не шли, потому что о гномах спокойно думать он не мог. Но где же взять чаю? Вопрос следовало решать неотложно, и он, отбросив сомнения, отправился к соседям за помощью. Да, рискнул! Обстоятельства вынуждали его нарушить святую заповедь гномов - не попадаться на глаза людям. А куда было деваться? Другого выхода он не видел.

Приняв мужественное решение, он, сломя голову, кратчайшим путем через дымоход бросился в соседнюю квартиру. Он так спешил, что на последнем участке не успел затормозить, не удержался и, прободав головой вентиляционную решетку, вывалился прямо на стол в кухне. На том столе именно в это время незнакомый на первый взгляд молодой человек заваривал чай. "Надо же, как я удачно подгадал!" - восхитился собой Булль. По запаху он сразу определил, что чай цейлонский, одесской фасовки. "Сойдет, ага", - удовлетворился он.

Глаза молодого человека были темны от печали, настолько темны, что можно было решить будто он в темных очках. "Но он же меня все равно заметит", - подумал Булль.

Юноша, конечно, его увидел. И то, трудно было не заметить гнома, свалившегося на стол невесть откуда в туче пыли и со страшным грохотом! Но хозяин кухни нисколечко не испугался и даже не удивился. Можно подумать, что он стоял и ждал, что к нему сейчас заявится гном.

- Прошу прощения за вторжение, - пролепетал гном, отдуваясь и отряхиваясь. Увидев, какую кучу пыли намел он с себя, перестал двигаться. Вообще, он изрядно робел, все-таки впервые разговаривал с незнакомым человеком, а про людей он слышал много разного и неблагоприятного.

- Да что там, оставьте условности! - ответил человек. - Чай будете?

Голос его был грустным и усталым.

- Именно по этому вопросу я и рискнул, осмелился, так сказать, к вам проникнуть, - сообщил Булль.

- Эк забавно вы выражаетесь, - рассмеялся человек. - Сейчас таким языком только в канцеляриях пользуются. Садитесь, садитесь, гостем будете. Как бы вас поудобней устроить... Вы очень кстати, я рад. Совсем ошалел от одиночества, понимаете ли. Садитесь, садитесь! Ах, господи, куда же вас посадить?

- Ах, прошу все же меня простить... Вы меня не совсем правильно поняли.

- Вы что, не пьете чаю? - удивился юноша.

- Нет... То есть, да! - совсем запутался в показаниях гном.

- Так в чем же дело? - не понимал молодой человек. - Присаживайтесь, пожалуйста. Даже если вы и не пьете чай, я все равно рад вашему обществу.

Булль умоляюще сложил руки на груди.