История одного филина

Ху уже сидел на бревне в углу хижины и, успокаиваясь, следил, как удаляются люди. Нет, судя по всему, убивать его они не намерены, но тогда совсем непонятно: чего же они хватают его за лапы, набрасывают тряпку?

Филин принялся охорашиваться, ведь взъерошенные, сбитые перья следовало привести в порядок… Он почти совсем успокоился и даже начал подремывать, когда возле хижины снова появился Ферко. Видно волнениям этого дня не суждено было кончиться.

Ху раздраженно зашипел, защелкал клювом, и подозрительности его не мог развеять даже спокойный голос и неторопливые движения человека.

— Не трону я тебя, не сердись, — увещевал его Ферко, а сам принялся вбивать в землю посреди хижины заостренный сук с перекладиной. — Вот и готов тебе настоящий насест, здесь будет куда удобней сидеть, чем на камне, — убеждал строптивую птицу Ферко, но филин только того и ждал, когда человек уйдет, ведь он вообще не понимал человеческой речи и не знал даже таких простых слов, как «насест» или «камень». Но когда человек ушел, взгляд филина остановился на крестообразном суку, и он тотчас почувствовал, что это прекрасное место для сидения…

Но пока Ху только разглядывал насест.

Он помнил, что принес его человек, а это уже само по себе подозрительно… хотя стоит эта деревяшка неподвижно и с нее, должно быть, далеко видно. А эта верхняя перекладина — прямо как ветка в лесу, и за нее, наверно, так удобно ухватиться ногтями… Прыжок, взмах крыльев, и он мог бы уже взгромоздиться на перекладину.

Но пока Ху прикидывал расстояние до сука, пришел другой человек, агроном, он вошел в хижину медленно, спокойно, хотя голос его филин слышал еще из сада.

— Ну видишь, дела налаживаются, вот и насест тебе готов… а я принес ужин…

Человек медленно отворил дверь и так осторожно положил перед филином двух воробьев, что тот лишь пошипел совсем недолго, лишь по привычке, а затем, так как он был голоден, все его внимание приковали к себе воробьи.

— Еда, — сверкнули глаза филина, и пока он разглядывал воробьев, человек ушел, что, впрочем, было к лучшему…

И все же Ху подождал еще немного и лишь потом накинулся на воробьев. Он плотно поел, а сытый желудок решительно требует сна.

Дремать, конечно, можно было и на камне, и на бревне или даже просто на земле, но эта удобная для когтей поперечная ветка наверху была, конечно, лучше всего.

В хижине и саду — ни души.

Филин шагнул, подпрыгнул, раскинул крылья и удобно уселся на перекладине, точь-в-точь похожей на ветку дерева где-нибудь в лесу.

Ху задремал.

А в это время в конторе имения сидели друг против друга агроном и секретарь сельской управы.

Они были добрыми приятелями, и сейчас, судя по встревоженному виду обоих, разговор между ними шел серьезный.

— Ты уверен в этом? — Голос агронома звучал подавленно.

— Прямо мне никто не докладывал, но вчера на призывном пункте можно было подметить ряд очень тревожных признаков. Негодными к службе признавали разве что одноногих… А этот чокнутый доктор прямо-таки таял от наслаждения, если ему удавалось «забрить» человека, которого совсем нельзя бы подпускать к военной службе. Так что, по всей вероятности, им были получены на этот счет полномочия… а то и приказ…

— Что они там, с ума посходили?

— Майору, набиравшему призывников, тоже все это не по душе было, но он лишь плечами пожимал. Хуже всего, однако, что в самое ближайшее время призовут и следующий год…

— Ох, господи!

И собеседники замолчали.

Секретарь сельской управы в прошлом был кадровым капитаном, он знал, что такое война… и агроном тоже за три года фронтовой службы в чине старшего лейтенанта знал, что такое война…

— Не хочу даже в мыслях допускать подобного, — первым нарушил молчание агроном, — я почти уверен, что мы ошибаемся. Быть может, это всего лишь очередная перестраховка…

— Все может быть…

Агроном возвращался домой, как лунатик. Село перед ним лежало тихое, мирное; цвела липа, но ему уже чудился запах карболки и трупный смрад, и он слышал тяжелый грохот, как много лет назад, когда груженные боеприпасами повозки громыхали по каменистым горным дорогам.

«Да что я, с ума сошел! — застыл он на месте, ибо в этот момент действительно услышал что-то вроде отдаленной канонады. — Ах, конечно, — спохватился он, — где-то проводят учебные стрельбы». На скотном дворе его дожидался Ферко.

— Слыхали, господин агроном?

— Что именно?

— Виолончелиста призвали… Если уж с такими солдатами собираются воевать…

— Глупости, Ферко! Война для нас стала бы катастрофой!

— Может, оно и так. Да только кто нынче считается с бедняками!.. Еще одно, совсем забыл вам сказать: филин уселся-таки на насесте…

В душе агронома не стихала тревога, а для этого Ферко важная новость, что филин уселся на сук… А может быть, он и прав… Может, так и надо относиться к событиям… Агроном не спеша прошел во второй двор, оттуда — в сад. Постоял возле хижины: филин, спокойный и сытый, удобно разместился на перекладине и лишь на мгновение открыл глаза, когда почувствовал на себе взгляд хозяина.