История одного гоблина. Два в одном (СИ)

– Мирасский ром, эльфийское полусладкое с пряностями, эльжахимская ремма, филгардский эль, селестийская амброзия и медовуха от полуросликов, – принялся загибать узловатые пальцы работник барной стойки, напустив на лицо бесстрастное выражение. – Любой алкоголь из обитаемых миров, какой пожелаете. Даже шеольная психоводка есть, но я бы не советовал – это на редкого любителя. А воду больше не просите. Я ядами не торгую.

– Мне нравится в этой разливайке! – заявил пират, топнув копытом.

Возле него тут же нарисовалась демонесса-фурия. Если бы минотавр не знал, где находится, то мог бы принять ее за представительницу своей расы, весьма симпатичную к тому же. И все же он моргнул, пытаясь отогнать наваждение. Фурия ему понравилась, хоть он пока и не сообразил, считать ли ее ровней себе.

– А меня Фьяра зовут! Пойдем, потанцуем, душка? – кокетливо предложила демонесса на пуутском, увлекая Каввеля за собой.

Он растерянно улыбнулся, не поняв ни слова, но приглашение принял.

– Попить что-нибудь есть? Не выпить, а именно попить? – спросил на пуутском Антонио.

– Мы обычно пьем лаву из реки, но вам это вряд ли подойдет, – нахмурился бармен, не сводя глаз с Гарба. – Есть у меня одна экзотика – гадость редкостная, но для вас, наверное, сгодится. Портится быстро, стоит безумно дорого. Молоком называется.

Друзья расположились за столиком в углу с кубком теплой белой жидкости каждый, с интересом наблюдая, как неуклюже минотавр пытается повторять грациозные движения партнерши.

– Ему понравится, – сообщила Хиенна и добавила шепотом, – если только он не вздумает сопротивляться, когда его…

Суккуба задумалась и не стала продолжать фразу. Последнюю часть никто не услышал.

– Спорим, ты первый накидаешься? – попытался подбить Адинука на соревнование Антонио.

– Нет, ты, – возразил бард, принимая вызов поднятой керамической кружкой. – Чур пьем только полусладкое гвенидейлское.

Гарб неодобрительно посмотрел на обоих, но не стал портить веселье. В конце концов можно немного расслабиться.

– А откуда здесь это все? – с любопытством разглядывая обстановку, поинтересовался Адинук, не забывая прихлебывать вино большими глотками. – Я слышал, перемещаться вот так запросто между мирами нельзя.

– Совершенно верно, – подтвердила принцесса. – Живым такие путешествия не под силу. Зато обмен золотом и товарами через порталы никто не запрещал. Что не запрещено, то разрешено, а золото везде любят.

Суккуба перекинулась с барменом парой слов. Троица крылатых официантов вскоре притащила поднос с дымящимся мясом, пока Каввель лихо отплясывал вместе с новой подругой.

– Интересно, а почему нас никто не приглашает потанцевать? – задал вопрос Антонио, отправляя в рот кусочек жаркого.

– Потому что он единственный, кто похож на пуута, причем благородного происхождения, – ответила суккуба. – Они считают вас моей собственностью, а его нет.

– Это с какой стати? – возмутился Аггрх.

От алкоголя орк благоразумно отказался, решив побыть бдительным, и теперь маленькими глотками прихлебывал молоко.

– На вас стоит ее метка, – охотно пояснил Гарб.

– А когда она успела… а-а-а, – дошло до зеленокожего, в процессе чего именно на него поставили метку.

– Это так интересно! Почему тогда к тебе никто не подходит или к Бурбалке? – поинтересовался Адинук. – Они же не…

– Ну, на Антонио метка появилась давным-давно, – хихикнула Хиенна, вызвав приступ молчаливой ревности со стороны Михеля.

Заметив это, суккуба ласково потрепала монаха по плечу.

– Когда я его лечила.

– А Гарб? – уточнил смутившийся служитель культа.

– С ним сложнее, – помрачнела демонесса. – Он карлун кюн син саксит. Не могу подобрать правильное слово в вашем языке.

– Я кто? – удивился гоблин.

– Кощунство, если коротко, – услужливо нашел нужный эквивалент Бурбалка. – Там еще много значений есть: гнусность, мерзость, ересь, осквернение…

Гарб побагровел так, что остальные компаньоны посмотрели на него с опаской.

– Хватит! – обиделся он. – Можешь объяснить, за что ты меня так?

– Не сердись, это не я, – мягко произнесла Хиенна. – В тебе есть кое-что, делающее тебя неуязвимым для наших чар. Никто не сможет выпить твои силы, из-за этого к тебе даже близко никто не подойдет, потому что все боятся последствий.

– Как боялись дьяволы? – спросил шаман.

– Они боялись другого, хотя суть та же, – согласилась после недолгого раздумья суккуба. – Я думаю мары все же больше опасались твоего посоха, который способен посеять ненавистный для них хаос. Пууты страшатся тебя самого.

– И что со мной не так? – не на шутку встревожился гоблин.

Хиенна посмотрела на него оценивающе, как бы раздумывая, стоит ли отвечать.

– Помнишь, Анделефт обмолвился про смертного с божественной искрой?

– Было дело, – поддакнул Адинук. – Я свидетель.

– Свидетели долго не живут, – с мрачной усмешкой попытался ткнуть его пальцем в бок Аггрх, но проворный троу легко отвел руку орка в сторону.

– Так вот, дорогуша, ты в полном смысле этого слова сейчас являешься полубогом. Ну, или скорее четвертьбогом, если такое понятие вообще существует, – шепотом произнесла демонесса.

– Что? – хором вскрикнули компаньоны.