История одного гоблина. Два в одном (СИ)

О том услышал бес морской, э-хей, э-хей!

Завыл, охваченный тоской, э-хей, э-хей!

Раздался очень жуткий скрип,

И тот пират на дне погиб.

Теперь никто не знает, где он кормит рыб.

С первым куплетом минотавр беспокойно зашевелился. С последним заревел и резво вскочил на ноги, едва не задев рогами не слишком высокий потолок.

– Якорь тебе в глотку! – застонал он, спустя мгновение скорчившись на полу и обхватив голову руками. – Не так все было.

– Не придирайся, – слегка поклонился троу, – это художественная обработка.

– Помнишь хоть что-то? – потрогал его за плечо Гарб.

– Помню! – страдальческое выражение на морде пирата на мгновение сменилось удивленным. – Я сон видел, вещий!

Гоблин припомнил свое состояние и посочувствовал Каввелю. Минотавр, похоже, тоже рискнул попробовать шеольный напиток.

– Поделишься? – полюбопытствовал Михель, простукивающий стены в поисках потайных ходов.

Пират, тяжело пыхтя, поднялся и фыркнул.

– Мне явился Торгарон, бог минотавров. Говорил, что дни мои сочтены и до превращения осталось мало времени. Спрашивал, что я собираюсь делать.

– А ты что? – осторожно поинтересовался гоблин.

– Что я? – переспросил Каввель. – Я чуть не бил себя копытом в грудь и клялся помогать тебе. Мы же выберемся из этой проклятой Бездны и освободим твою богиню? Да, капитан? – чуть не плача спросил могучий минотавр.

На его бычьей морде отражались все муки Ада.

– Ты ведь тоже клялся, что поможешь мне!

Видя отчаяние друга, Гарб не нашел ничего лучше, чем похлопать его по плечу. Зная, как рогатые гиганты относятся к обещаниям и клятвам, гоблин немного опасался, как может повести себя Каввель, если ему вдруг покажется, что Гарб собирается промедлить.

– Все будет хорошо. Видение посещало и меня.

– Кстати, о видениях. Мне привиделось, или у нас недостача в экипаже? – пират понемногу начал приходить в норму и сразу заметил неладное.

– Да, – коротко ответил Михель и издал торжествующий клич: стена в изголовье кровати отозвалось гулким глухим звуком.

– Как примитивно, – нахмурился Адинук, знающий толк в шпионаже. – Как-то даже слишком просто, как… отобрать ястреба у муравья.

– Не открывается, – разочарованно протянул Михель.

– Ну-ка подвинься, салага! – подошел Каввель, повернулся к стене спиной и со всей силы двинул по ней копытом.

Кусочки штукатурки брызнули во все стороны, обнажая багровую кирпичную кладку. Еще один удар пробил в стене дыру, а третий и четвертый расширили ее достаточно, чтобы можно было пролезть. В проломе царил непроглядный сумрак. Каввель запустил молнии на своей секире и попытался осветить ей пространство внутри. Темнота не рассеялась, зато сразу послышался приглушенный звук торопливо удаляющихся шагов.

– Лови! – крикнул Михель и первым бросился в погоню.

Вслед за ним в проем грациозно скользнул Адинук. Минотавр с гоблином пожали плечами: отверстие было слишком узким для их роста.

– Догонят, я думаю, – устало вздохнул Каввель и задержал взгляд на кожаном шнурке, увенчанным пушистой кисточкой и мирно висящим на стене у изголовья.

– Понавешают тут хвостов, – с внезапной злостью сказал он и что есть силы дернул за шнурок.

Гарб не успел его остановить.

***

– Мы тут одни! – радостно сообщил Адинук, быстро нагнав монаха.

– Должны управиться, – буркнул в ответ Михель, экономя дыхание.

Некоторое время оба молча бежали рядом. Бесконечные темные пустынные коридоры сменяли друг друга переходами, лесенками и изредка освещались факелами и светом из немногочисленных бойниц. Неуловимый шпион впереди не сбавлял темп, но постепенно компаньоны его нагоняли. Это стало ясно, когда громкость цоканья его копыт усилилась до грохота.

– Стой, отродье! – рявкнул монах, когда после очередного поворота увидел спину лазутчика.

То ли от неожиданности, то ли из-за пола, отполированного до блеска, преследуемый поскользнулся и не вписался в поворот. Бедняга вскрикнул и впечатался лицом в каменную кладку.

Легконогий Адинук добежал первым и натянул лук, целясь в медленно сползающее по стене тело.

Спустя секунду прибыл Михель и, тяжело дыша, с опаской приблизился к лежащему ничком гуманоиду.

– Говори, кто тебя послал и зачем! – потребовал монах, несильно постучав ногой по лежащему шпиону.

Тело содрогнулось и скрючилось, закрывая голову руками. Лазутчик явно ожидал, что на него обрушится град ударов.

– Не бейте, я все расскажу! – захныкал он.

В глаза сразу бросилась страшная худоба соглядатая. Его красная кожа на спине была исполосована многочисленными рубцами, а одежду заменяло какое-то рваное тряпье.

– Мих, – потрогал монаха за руку бард. – У него ошейник на шее.

– Сам вижу, – откликнулся Михель, преисполнившись сочувствием.

Он всегда недолюбливал рабовладельцев и переживал за угнетенных. Даже сейчас, когда рабом оказался жахани.

– Не бойся нас, – со всей серьезностью в голосе произнес монах. – Мы тебя не обидим.