История одного лагеря (Вятлаг)

Между тем, нарастание внутренних противоречий в гулаговской системе конца 1940-х годов делает невозможным ведение хозяйства и использование "рабсилы" по старинке. А в период кризиса ГУЛАГа начала 1950-х годов стандартный тип начальника территориального лагерного комплекса, сформированный в недрах НКВД за предыдущие десятилетия (плохо образованный, малокультурный, не умеющий стратегически, по-государственному мыслить, но жестокий и волевой, управляющий методами грубого насилия и голого администрирования) – оказывается бессильным изменить или хотя бы нормализовать взорвавшуюся ситуацию. В условиях острой борьбы за власть в высшем руководстве страны, полной растерянности в верхних эшелонах МВД и ГУЛАГа начинается пора "судорожных экспериментов", еще более ухудшивших общую обстановку в лагерях.

Старое поколение "хозяев" лесных ИТЛ уходит со сцены.

Матерых энкавэдешных профессионалов с богатым "репрессивно-карательным" опытом 1930-х годов сменяет молодежь, прошедшая через фронт, с боевой закалкой, "обновившая" личный состав лагерей в конце или после войны и занимавшая (до поры до времени) второстепенные должности.

Однако, как это ни парадоксально, "молодые хозяева" нередко еще в меньшей мере, чем "могикане" старшего поколения гулаговцев, оказывались в состоянии "овладеть" кризисной ситуацией в лагерях.

Начинает все более осознаваться острая необходимость коренных изменений в подходах к руководству уголовно-исполнительной системой страны, в том числе – к подбору и подготовке для нее управленческих кадров.

Теме системного кризиса ГУЛАГа 1950-х годов и посвящена следующая глава нашей книги.

ГЛАВА VI. 1953-й ГОД: КРИЗИС ИМПЕРИИ ЛАГЕРЕЙ

…А этот ж Гений всех времен,

Лучший друг навеки!

Все стоим, ревмя ревем,

И вохровцы, и зэки.

Но тут шарахнули запал,

Применили санкции, -

Я упал, и Он упал,

Завалил полстанции…

Александр Галич,

"Поэма о Сталине".

а/ Смерть вождя

Сталинская империя, в целом очень крепко сколоченная, намертво скрепленная кровью и потом миллионов, имела и уязвимые места. Одним из них являлась лагерная система. ГУЛАГ образца 1930-х – 1940-х годов во многом держался на "харизме" Сталина, режиме его личной власти, обожествлении "вождя и учителя", слепой вере в любое его слово и дело.

После смерти "отца народов" у многих словно пелена спала с глаз, вырвалось из-под спуда и стремительно нарастало критическое отношение к действительности. Империя, подобно голому королю, внезапно предстала перед своими подданными без пышной словесной мишуры – в язвах и рубище… В лагерях многие ждали после кончины "лучшего друга советских заключенных" кардинальных изменений.

Один из вятлаговских старожилов вспоминает: "…В день смерти Сталина всю "зону" вывели на плац, и замполит огласил, что умер "величайший, виднейший, мудрейший…" Чего ожидало начальство, не знаю, но толпа рявкнула: "Ура!!!" Полетели вверх камалайки с голов. Люди обнимались, смеялись, целовались. Чекисты озверели… Все ждали свободы, а Берия выпустил карманников и бандюг…" Думается, однако, что и среди заключенных многие искренне скорбели о смерти "кремлевского горца": они ведь выросли с его именем, воспитывались на нем… Но и эти люди, как и все в стране и ГУЛАГе, надеялись на перемены к лучшему – в жизни народа и в своей личной судьбе. Политические заключенные (в основной массе) иллюзий относительно личности Сталина не питали.

Татьяна Окуневская рассказывает: "…Сквозь свист ветра из единственного репродуктора долетают клочья разорванных слов, я вросла в трап, ноги отнялись: "…здоров…Иосиф…Виссар…ухудши… Лави (заключенная – В.Б.) бежит ко мне: выиграли жизнь. Царский подарок к 8-му марта. Пятое. Объявляют о смерти вождя. На митинг не вывели. Чего-то побоялись. Торжество в лагере настоящее: где открытое, где тайное, поздравляют друг друга. "59-й" барак (осужденные за бандитизм – В.Б.) вывалился на трап, бросают шапки в воздух, проорали "Ура!" Странно, они-то ведь действительно убивали и грабили и к вождю относились даже как бы хорошо… Лагерь бытовой, чему же этим людям радоваться. Все это интересно и страшновато…"

Действительно, 59-я статья УК РСФСР 1926 года – это очень тяжкая кара, она предусматривала срок заключения на "полную катушку" (25 лет) да еще с "довеском" (до 5 лет). И уголовники-рецидивисты всемерно старались избежать осуждения по этой статье, "уклониться" от нее, но в конце концов (при пятой-шестой и т.д. "ходке") неминуемо попадали в ее сети…