История одного лета

С этими мыслями я запускал вперёд мячик и ловил его. В очередной раз я, видимо, чуть сильнее его кинул, и обратно он понёсся с большим, чем обычно, ускорением. Инстинкт самосохранения сообразил, что я его не поймаю и он влетит в лучшем случае просто в лоб. Я уклонился и сзади раздалось: «Ой! Ссссссуууу…», и далее шипящие звуки. Я так понял, что мячик, миновав меня, закончил своё движение на ком-то. Я обернулся, чтобы, как хороший ребёнок, извиниться.

Сзади меня, чуть выше, на лавочке, сидел дядя с красным леденцом в виде петушка в одной руке, с таким же красным лицом, а второй рукой он держал место, за которое порой грозился нас дед подвесить.

– Извините, – попросил я прощения у дяденьки. – Я не специально.

– В следующий раз поосторожнее, – прошипел дядя.

– Папа, тебе больно? – интересовалась девочка с таким же леденцом, как у дяденьки, видимо, своего папы.

– Всё нормально, – успокаивал её папа. Хотя по его виду казалось, что всё как раз наоборот. Он зачем-то встал и несколько раз подпрыгнул.

– Извините ради бога, – вмешалась Лизавета Петровна. – Это я не досмотрела.

Дяденька показал жестами, что не обижается, и продолжал подпрыгивать. Петровна же забрала у нас с Вовкой мячики, сказав, что дома вернёт. И как-то с подозрением во взгляде покосилась на нас.

Наконец-то заиграла музыка, вышел ведущий в костюме и объявил: «Уважаемая публика. Мальчики и девочки. Папы и мамы. Бабушки и дедушки. Представление начинается!» Мы с Вовкой зааплодировали и затопали ногами до кучи.

Глава 26. Представление начинается

Сначала выступали жонглёры. Они кидались шарами и палками и даже ни разу не уронили их.

– Я тоже так могу, – заверил я Вовку.

– Брешешь.

– А вот и нет. Домой приедем, я тебе покажу.

Затем ещё были разные номера, но я ждал фокусника и клоунов. Ну ещё мне были интересны животные, но их пока что-то не было видно. Выходила дама с собачками, но это было не так интересно. Вот если бы тигры…

Наконец-то на сцену вышел дяденька-ведущий и объявил, что специально из города Стамбула к нам приехал факир и маг Ибн какой-то там. Он продемонстрировал несколько фокусов с платками и шариками, но это было всё не то. Ничего сверхъестественного пока не происходило.

– Смертельный номер! – наконец-то объявил он. – Распиливание человека пополам!

Вот. «Что-то уже интереснее», – подумал я и заёрзал на скамейке.

– Мне понадобится доброволец из зала, – объявил фокусник и посмотрел по сторонам.

В зале воцарилась тишина. Не знаю, что на меня подействовало. Может быть, неловкость за то, что добровольцев нет и фокус не случится. А может, что-то ещё. Я тогда это не понял.

– Я доброволец! – крикнул я с места.

Пока соображала Лизавета Петровна, я уже был на сцене. Я ловко перепрыгнул через бортик и предстал перед изумлённой публикой. Так же я успел заметить, что Вовка с Лизаветой Петровной тоже уже успели изумиться. Подруга бабки всячески пыталась показать мне знаками, чтобы я возвращался на место. Даже кулаком грозила, а Вовка просто от удивления и неожиданности сидел с открытым ртом.

Как мне показалось, факир не ожидал такого поворота событий. Он тоже стоял изумлённый и с открытым ртом, как будто хотел что-то сказать, но слова забыл.

– Э-э-э-э-э, – наконец-то он тихо выдавил из себя, наклонившись ко мне поближе. – Мальчик. Ты не смог бы пройти на своё место?

– Девушка! Вот вы, – он обратился к девушке в третьем ряду. – Не хотите ли вы быть добровольцем?

– С удовольствием, – согласилась девушка и стала собираться в добровольцы.

Меня такой поворот событий возмутил. Как же так? Когда искали добровольца, все сидели, как в рот воды набрали. А когда нашелся герой, так сразу кому-то захотелось тоже.

– Так не пойдёт! – заявил я.

– Что не пойдёт? – удивился факир.

– Я первый вызвался.

– Чей это ребёнок? – фокусник обратился к залу.

– Это не мой, – встала Лизавета Петровна. – Просто они со мной.

Фокусник предложил забрать меня, и Лизавета Петровна попыталась вылезти на арену цирка, потому что добровольно покидать её я не собирался. В её возрасте это было непросто. Она пыталась перелезть через бортик, неуклюже путаясь в своей юбке. Наконец-то у неё почти получилось, и она кульком упала на арену.

Народ, видимо, принял это за часть представления и дружно засмеялся. Лизавета Петровна смущённо встала, выругалась и отряхнулась.

– Идём на место. – Это она попыталась забрать меня.

– Я никуда не пойду, пока меня не распилят! – заявил я погромче, чтобы всем была понятна серьёзность моих намерений.

К этому моменту на сцену уже спустилась девушка-доброволец и тоже присоединилась к акции выпроваживания меня с арены.

– Мальчик. Ты сейчас иди на место, а когда выйдут клоуны, они обязательно тебя вызовут сюда.

Слова девушки не вызывали во мне доверия. Я так понял, что ей просто очень хочется быть распиленной и она сейчас врёт, не краснея, про клоунов.

– Вот сами к клоунам и вызывайтесь, – отрезал я. – А я буду сейчас в фокусе участвовать. Я всё-таки первый вышел.