История одного оборотня: Я не полукровка! (СИ)

— Занято, — последовал ответ.

— Ты там побег планируешь или как?

Послышался щелчок замка, и дверь приоткрылась.

— Нет, но готов, — выглянув, отозвался Рэйм. — Еще чуть-чуть, и я выпрыгну в окно.

— А что так? — поинтересовался отец.

— Задержись ты еще немного, и она меня запеленала бы и соску в рот сунула, — пожаловался он.

— Ничего подобного, — возразила Аника. — Я лишь заботилась несколько больше обычного. Лучше перебдить.

— Да? А зачем тогда бегала за мной с градусником, когда я чихнул? — пытался Рэйм перетянуть на свою сторону отца, который переводил взгляд то на одного, то на другого. — А еще к доктору хочет затащить.

Таннари удивленно покосился на жену, а Рэйм, покинув свое убежище, направился обратно в комнату и уселся на диван.

— Я всего лишь хотела убедиться, что он не простудился на тех рельсах, — пояснила Аника, смотря на волка-мужа снизу вверх щенячьими глазками. — Или, не доведи Звериный Бог, эта змея чем-то его отравила!

— Насчет гриппа я же пошутил, — отозвался волчонок в свою защиту, когда оба родителя приблизились к нему.

Но Таннари принял ее сторону, поддавшись жалобному взгляду любимой волчицы.

— Отнесся бы к маме с уважением, неблагодарный, — Таннари склонился к сыну и отвесил легкий подзатыльник. — Она же волнуется за тебя.

— Но у меня не может быть температуры! — обиженно воскликнул Рэйм, почесывая затылок.

— Тут он прав, — усмехнулся Таннари, посмотрев на Анику. — Он — оборотень, не забывай. Она у него постоянная — тридцать восемь и шесть. А если бы отравили, то сразу бы проявилось.

Так он выкрутился, оставшись в нейтральной зоне между женой и сыном. Аника недовольно насупилась, но промолчала.

— Как прошла встреча с Альфаром? — перевела она тему.

— Прошло все нормально, но мне сообщили одну новость.

— Какую?

— Флоранс нашли, — изрек Таннари и, чуть помолчав, добавил: — Она выжила. Очень сильно пострадала, но жива.

— Не самая лучшая новость, — буркнула Аника, скрестив руки на груди.

— Может, добить ее? — не удержался Рэйм, понимая, что к учебе и друзьям он может не вернуться.

За что заработал хмурый взгляд отца.

— Но есть еще кое-что, — тянул Таннари с подробностями.

— Выкладывай, — потребовала Аника, сердясь на мужа.

— Она ничего не помнит кроме своего мужа, — с улыбкой сообщил Таннари. — Даже не помнит, кто она сама.

— Да, свою пару трудно забыть, — хмыкнула Аника, невольно улыбнувшись. — Но знание, что она где-то жива, не облегчает жизнь.

— Видимо, ее хорошенько приложило головой об шпалы, — усмехнулся Таннари. — Чудо, что она выжила после такого.

— Ага, остается надеяться, что память ей отшибло навсегда, — нахмурилась Аника, — иначе в следующий раз я точно буду целиться, чтоб попала под колеса.

— Ух, ты меня пугаешь, моя лютая волчица, — засмеялся Таннари, обнимая ее.

— Я уже тебе говорила, — с невинным видом ответила Аника, — за своих волков порву любого.

И, стараясь спрятать улыбку, гордо вздернула голову.

— Но где гарантия, что она не вспомнит все? — с сомнением спросила она. — Или что не притворяется?

— Гарантий нет, — не стал отрицать Таннари. — Но можно попробовать наведаться к ней и так выяснить: узнает нас или нет.

— Наверное, не стоит этого делать, вдруг еще спровоцируем воспоминания и память восстановится, — тут же возразила Аника. — Как она вообще выжила? Почему ее поезд не переехал? Неужели она такая счастливица?

Теперь она действительно желала смерти этой волчицы. И сожалела, что та не погибла под поездом. Она посмела посягнуть на ее щенка, их единственное дитя. Аника взглянула на Рэйма, сидевшего на диване: чудесный жизнерадостный парень, красивый волк, потомок их рода мог навсегда исчезнуть из их жизни. Сердце сжалось от мысли, что она могла его потерять. За такое простить невозможно.

— Думаю, на то была воля Звериного Бога, — вздохнул Таннари. — Все же она волчица, и потомства у нее еще не было. А их и так мало. Потеря самки нашего вида, так или иначе, отражается на нашей численности. И так с годами нас становиться все меньше.

— Но мы всегда можем добить ее, — отозвался Рэйм и заработал два хмурых взгляда. — А что? Она мне такой ад устроила здесь, убить пыталась. Ждете, чтобы я ей здоровья крепкого пожелал?

Смотря на сына, Аника видела, что он изменился. В какую сторону сложно было определить, но это определенно был уже не тот наивный волчонок, которого они оставили чуть меньше полугода назад здесь учиться.

— Согласен, она многим навредила тебе, — проговорил отец, — но просто забудь про ее существование.

— Чтобы она меня опять потом где-нибудь за углом подкараулила? — упрямо отстаивал свое мнение Рэйм и указал на мать. — Ты сама перед этим говорила, что прошлое тянется за нами. Может, лучше обрубить его раз и навсегда?

— Это уже будет намеренное убийство, за которое привлекут к ответу, — возразила Аника и посмотрела на Таннари. — Но он прав. Мы должны оградить его от ее возможных посягательств.

Ее не покидало желание не отпускать сына от себя, опекать и защищать от всех, кто мог бы угрожать ему.