История одного одиночества (СИ)

Дух кивнул и повторил её жест. Его пальцы замерли в паре миллиметров от её ладони.

– Дух по имени Кайл, – заговорила Вероника. – Я, Вероника Александрова, назначаю тебя своим хранителем и позволяю тебе держаться в моей тени. Я позволяю тебе пользоваться моей жизненной силой, в обмен прошу помощи и послушания…

– Если твои приказы будут адекватными, – ввернул Кайл.

– Да, – Вероника кивнула. – Есть что добавить?

– Нет. Со всем согласен.

– Что, даже наказание за нарушение выбирать не будем? – усмехнулась Вероника.

– Я полностью доверяю мирозданию, – отмахнулся дух. – Может, закончим уже?

– Хорошо.

Кайл схватился за руку Вероники. От пола вверх взмыл тёмно-синий светлячок, облетел рукопожатие, взлетел на пару сантиметров и с негромким хлопком исчез. Что-то показалось странным, но Вероника не могла объяснить, что именно. Она прислушалась к чутью – то молчало.

– Теперь спать, – с облегчением выдохнула Вероника.

Кайл кивнул, щёлкнул выключателем и растворился в охватившей комнату темноте. Глаза Вероники перестали светиться. Она стянула с себя кофту, взялась за майку и неожиданно застыла, поняв одну простую вещь.

– Только не подглядывай, – велела Вероника.

«И не собирался. Было бы что разглядывать».

Отчаянно хотелось достать тапочек и стукнуть противного духа по затылку, но… не судьба. Вероника зевнула, сняла майку, натянула мягкую пижамную футболку и растянулась на кровати.

«Ты не против, если я включу свет?» – послышался тихий вопрос.

– А что, ты темноты боишься? – отозвалась Вероника и снова зевнула.

Дух пару мгновений молчал, затем нехотя ответил:

«Не боюсь. Мне просто неуютно».

– Делай, что хочешь.

Сон подкрался незаметно. Задрёмывая, Вероника неожиданно поняла, что её смутило. У духа были тёплые руки, как у живого человека, и об этом надо было бы расспросить, но сил уже не осталось. Проваливаясь в сон, она пообещала себе, что разгадает все загадки духа – и эту, и его связь с её отцом, и все остальные.

Наверное…

Глава 4

Если бы Сиири заглянула сейчас в мир людей, она наверняка удивилась бы тому, насколько беззащитным выглядит во сне идеальный Элиот Кэмпбелл. Тому, как смята его всегда выглаженная рубашка, как растрёпаны всегда аккуратно уложенные светлые волосы. Тому, что он вообще способен спать, а не только отвечать на её бесконечные требования и приказы – боги не нуждаются во сне, не обращают внимания на часовые пояса и в принципе игнорируют перемену дня и ночи.

«Что-то надвигается. Будь готов», – шептал смутно знакомый женский голос. Мягкий, приятный, ласковый… даже… родной?

Элиот вынырнул из объятий сна и резко сел. Машинально оглянулся по сторонам, как будто мог кого-то увидеть без очков. Голос во сне говорил из темноты, такой же темноты, какая царила в комнате; правда, здесь было чуточку светлее. Пошарив на тумбочке возле дивана, Элиот взял очки и неловко нацепил на нос.

Мир обрёл чёткие очертания. Из окна лился зелёный свет, то становясь ярче, то тусклее – похоже, полярное сияние. Повезло, даже для Священной земли это редкое явление. Света было достаточно, чтобы рассмотреть крошечный кабинет главного жреца: посередине – стол, заставленный башнями бумаг, те в свою очередь окружала стена из книг; вдоль стен растянулись книжные шкафы, забитые до отказа. Сразу видно, сессия в академии на носу – обычно на столе красуется одна стопка документов, а не десяток. В кабинете было прохладно, из открытого окна тянул сквозняк и приносил с собой запахи влажной травы, асфальта и моря.

Элиот отложил в сторону мягкий плед, приподнял очки, потёр глаза и неожиданно понял, чей голос слышал во сне. Сердце забилось быстрее. Духи впервые говорили с ним в минуты, когда он их не призывал, быть может…

– Дух-хранитель Эрика, явись на мой зов! – велел он, и его глаз осветились синим. Выругался – зрение мгновенно улучшилось, и через очки всё расплывалось. Пришлось поднять их на лоб.

Стало чуточку теплее. Золотая вспышка осветила комнату и растаяла, оставив после себя мерцающий туман. Он скручивался в золотые линии, и те плыли по воздуху, собираясь воедино и распадаясь. В танце света и теней соткались три фигуры – высокий сухой старичок в кимоно, девочка лет тринадцати в коротком платье и полный мужчина среднего роста в деловом костюме. Они казались нарисованными на бумаге картинками, ожившими работами умелого художника.

– Ты немедленно вернёшься назад, – проворчал толстяк, Габриэль. Он сложил руки на груди и нахмурился. – Если ты ещё раз…

– Элиот призвал меня, и ты не сможешь помешать мне поговорить с ним, – девчонка, Эрика, показала язык. – Понял? Сам иди назад!

Старичок растянул в улыбке тонкие губы, прищурился. Элиот посмотрел на него.

– Шин, ты что-нибудь понимаешь?

– Не тот друг, с кем ты всегда в согласии, а тот, с кем любую ссору переживёшь, – отозвался старичок и зажмурился.

– Тогда перед нами лучшие друзья, – пробормотал Элиот.

– Ты позвала его первая! – рявкнул Габриэль и сжал кулаки. Его шляпа съехала на бок, как и галстук-бабочка, пиджак был застёгнут на одну пуговицу ниже. – Если ты думаешь, что можешь делать это каждый раз, когда…