История одного полка

Необходимо отметить, что у нас в 1060 ап в этот рейд на плотину Каджаки рвались все бойцы, даже молодые, видимо предчувствуя, что таких крупных рейдов в преддверии окончательного вывода войск из ДРА уже не будет (всем хотелось повоевать). Да, чуть не забыл сказать, каким образом и в качестве кого мне посчастливилось участвовать в этом рейде и по-настоящему повоевать под Каджаками. В момент подготовки к уже отмененной операции на Чагчаран комвзвода разведки буар нашего артполка ст. л-т Мальнев Игорь Викторович (ЛВАКУ-86, 1987–1989), убыл в Союз в очередной отпуск. Так вот, вместо Игоря Мальнева я с его расчетом ПРП и пошел в этот рейд в качестве арткорректировщика. И теперь уже мой расчет ПРП был придан штабу артиллерии оперативной группы дивизии и находился в полном распоряжении начальника штаба РВиА дивизии подполковника Хачатурова Юрия Григорьевича.

Трое из них были уже по сути дембелями, переслуживали срок и выходили из Афгана вместе с полком (13.02.89.). Эти парни действительно тогда были БОЙЦАМИ, надеюсь таковыми по жизни и остались. Сборный расчет моего ПРП состоял из командира ПРП (по штату ст. дальномерщик) ‒ с-та Куликова Эдуарда (медаль «За БЗ», орден «Красной Звезды» за Чагчаран-87), разведчика-дальномерщика (по штату оператор-топогеодезист) ‒ ряд. Трофимова Владимира, механика-водителя («трактор») ‒ ряд. Пробейголовы Сергея (медаль «За отвагу», орден «Красной Звезды» за Мусакалу-1/2,) и прикомандированного связиста (по штату радиотелефонист) буар (ряд.?), фамилию которого пока не могу найти и вспомнить.

Итак, рано утром часов в пять 20 октября 1988 года дивизия двинулась вперед. Впереди ‒ отряд обеспечения движения (ООД «Клен»?), состоящий из саперной техники и танка с минным тралом КМТ-4. Учитывая то, что от Шинданда в сторону Кандагара, начиная где-то с 50-го километра, наших войск не было уже как пару месяцев, а стоящим на наших старых блоках и заставах сарбозовским подразделениям никто не доверял, то двигалась колонна достаточно осторожно…

Не доходя до Фарахруда, мы свернули влево, начали заполнять район ночлега дивизии. От начштабарта Хачатурова получил задачу «привязать» ПРП в стороне от основной стоянки и доложить координаты. Нет проблем ‒ работа до безобразия знакома, каждый знает свое дело, а уж тем более мой толковый расчет без лишних (моих) подсказок и ужин организовали, и обязанности по охранению распределили… и т. д. и т. п. Аналогичные мнения о подчиненном личном составе я не раз слышал от многих офицеров, например, тот же начштаба танкового батальона 371 мсп капитан Федоренко Валерий Кузьмич о своих воинах отозвался так: "Во время движения по бетонке я понял, что значит обученные экипажи, мои солдатики могли на 10-ти минутных привалах успеть вскипятить воду и заварить чай, в течение ночи заменить торсион, используя маленький заряд тротила для вышибания, каток и даже двигатель. Дальнейшее движения к кишлаку Каджаки прошло без происшествий, не считая мелких поломок и пыли, которая оседала толстым слоем на нас, особенно когда подменял уставшего механика-водителя за рычагами".

Часов в пять утра 21 октября дивизия тронулась дальше, новый участок трассы: Фарахруд — Диларам. Утром в этих местах достаточно холодно, да и на дворе все-таки конец октября, а высота над уровнем моря здесь около 1000 метров. Днем, когда солнце согреет землю ‒ тепло, просто замечательно и комфортно. До заставы «Фарахруд» долетели быстро… Весь наш маршрут движения мои бойцы мне комментировали, что проходим, какие события тут или там в то или иное время были, потери… и т. д. Везде стояли блоки сарбозов или, как их еще называли, «зеленых», неплохо вооруженных и на технике.

За бортом ПРП осталась застава «Каравангах», затем снова небольшой перевал, мост и застава «Дехтут», а за нею ‒ «Чара» («Черная»), в переводе с дари или фарси. Когда-то на этой сторожевой заставе стоял вроде как 3-й батальон 371-го мсп. Название застава получила естественно по наименованию рядом с ней возвышающейся черной горы, обозначенной на картах, как «Чара». Эта гора реально похожа на громадную тушу медведя. В свое время, проходя службу на Курилах (о. Итуруп), мишек я видел, есть с чем сравнивать. Под горой виднелись несколько полуразрушенных строений с характерной куполообразной крышей ‒ остатки одноименного кишлака. Историю его разрушения мне не довелось узнать, но догадаться совсем уж не сложно.

Затем опять долина, и справа засаженная деревьями дорога от Диларама на Фарах.

Ночь прошла спокойно. Черное небо и до безобразия ослепительные звезды. Где-то в 4–5 часов утра 22 октября снялись и тронулись по направлению Диларам ‒ Гиришк. Вот именно на этом участке маршрута пейзаж просто великолепен ‒ красота неописуемая: равнина с отдельно разбросанными скалами, а вдали на юго-восток видны снежные вершины Гиндукуша ‒ это его юго-западная оконечность.