История одного полка

Третий рейс

«Дорога на Кушку, обелиски в сторонке,
Войны метки-отметки с красной звездой.
Пылим налегке по клеткам бетонки
Это мой третий рейс, я иЩо молодой.
Архангельск далекий, деды-поморы
В лунках на льдинах играют блесной.
Смоленые кочи, сосновые боры,
Андрей Первозванный и Петр Крутой.
Старик непокорный ‒ Герат появился.
Александр Македонский уж спорил с тобой.
Ты в сказках персидских мне даже не снился,
Жизнь-судьба вот связала дорогой одной.
Ударили справа и смерть засвистела.
Ангел-хранитель храни меня…
Пробитая фляжка водой истекала,
Душманскую пулю, словя и пленя.
Эх, матом плевать ‒ колеса менять,
Дырки в кабине считать, а нам повезло!!!
У Игоря три, у Вадика пять,
А мотор, как часы ‒ снова время пошло.
Белый крест на холме парней встречай!
Принимай сыновей под свои крыла!
Погреба-склады, старина открывай,
Таможня Кушка ДОБРО дала!
Идем под завязку, взгрустнется порой ‒
Весна пробежала по афганской сторонке.
В долине тюльпаны, кровавой волной
Душу полощут по разбитой бетонке».

Рядовой Виктор Павлов:

"Всякое было за службу! Один раз обстреляли нас с тыла и ответить было нечем! Приняли решение и один расчет тренировали стрелять, если так можно выразиться в реактивной артиллерии, прямой наводкой. Каков был результат, уже не помню, но факт такой в истории нашей батареи был. Медаль «За Отвагу» (Указ ПВС СССР от 4 июня 1981 года) получил уже после 2-й Фарахской операции (28.08–05.09 1981 года), Ильин вручал. Орден «Красная Звезда» ‒ л-ту Севостьянову, командиру взвода нашей батареи. А зажали ‒ ряд. Силину С.Н., дважды со мной вместе представлялся. "

Из книги генерал-полковника Меримского В.А. «В погоне за «львом Панджшера»»:

"Нужно отметить махровый бюрократизм нашего Главного управления кадров. Особенно это проявилось в начале войны. Личный состав 40-й армии воевал и, естественно, что кто-то воевал лучше, кто-то хуже, кто-то отличился и заслуживал государственных наград. Но не тут-то было. Представления командиров, направленные в ГУК, находились там в течение нескольких месяцев в ожидании ближайшего государственного праздника. Многие награды незаслуженно снижались на одну, а то и на две ступени, а некоторым военнослужащим и вообще отказывали, мотивируя это тем, что он награждался 3–4 года тому назад, а срок был установлен не чаще одного раза в 5–6 лет. Естественно, что аналогичная мотивировка отказа была при представлении военнослужащего и к повторному награждению. Армия воевала, личный состав проявлял героизм, получал ранения, погибал, а судьба его наград решалась в кабинетах ГУК в г. Москве. Такая же картина повторялась и с досрочным присвоением воинских званий. Кажется, у нас был богатый опыт Великой Отечественной войны о порядке награждения и внеочередного присвоения воинских званий, но, к сожалению, к этому опыту генералы и офицеры ГУК не обращались. Только после неоднократных обращений С.Л. Соколова к Министру обороны Д.Ф. Устинову, а затем и в политбюро ЦК КПСС, эту рутину удалось сломать. Более того, было принято решение обязательно награждать раненых и погибших. Но сроки прохождения документов остались большими. Нужно отметить еще один момент. Если опыт Великой Отечественной войны офицерами ГУК был забыт, то командиры частей и подразделений использовали его в полной мере. Я имею ввиду, что зачастую к наградам представлялись лица приближенные к командиру, но не имевшие ратных отличий. В то же время были забыты шофера автобатов, совершавшие рейсы по маршруту Термез — Кабул и Кушка — Кандагар. А ведь эти водители проявляли мужество, смелость и героизм ничуть не меньше солдат мотострелковых подразделений. Только к третьему году войны положение с награждением в основном нормализовалось".

Лейтенант Севостьянов Александр Николаевич, КВ-2, 2 реаб, 1 дивизион, 28 РеАП. Шинданд, осень 1981 г. Уже кавалер ордена «Красная Звезда». Скоро замена (из личного архива Виктора Павлова)

Сержант Николай Попов: